Мария Фомальгаут - Газетайна

– Никогда-никогда.

– Ма-ам, а почему-у?

– Ну… потому что вот так вот… спи давай.

– Мам, а я есть хочу, а скоро есть будем?

– Скоро.

– Мам, а когда скоро?

– Ну скоро, скоро, спи давай…

– Мам!

– Ну что такое?

– А правда, мой папа король?

– Правда.

– Правда-правда?

– Правда-правда.

– Мам, а у короля королева есть?

– Есть.

– Мам, а ты королева?

– Нет.

– Мам, а почему?

– Ну… вот, потому что.

– Мам!

– Ну что такое?

– А нам еще долго лететь?

– Не знаю.

– Мам, а почему мы все время вниз летим?

– Ну… вот так.

– Мам, а давай вверх?

– А ты попробуй.

– А не получается.

– Вот и у меня не получается.

– Мам, а давай вон то облако себе возьмем, оно на королеву похоже!

– Нет, вон то облако мы точно брать не будем.

– Мам, а ты королеву не любишь?

– Спи давай.

– Мам, а королева нас не любит?

– Да спи давай, я кому сказала!

…

– Мам!

– Ну что такое?

– Ну, можно мы вон то облако себе возьмем, оно на лошадку похоже?

– Нельзя!

– Ну, мам, ну почему-у?

– Ну, потому что пролетели уже!

– Мам, а давай вернемся?

– Не вернемся.

– Мам, ну пожа-а-алуйста!

– Не вернемся. Спи давай.

– Мам, а расскажи сказку?

– Ну, давай… Высоко-высоко в небе был остров, он плыл по воздуху, и больше вокруг ничего не было, ничего-ничего… И был там король, и королева тоже была, и не было у них детей… и полюбил король простую девушку из народа, и у них родился сын… мальчик с волосами цвета луны… И пожелал король сделать его своим наследником… и прогневалась королева, и повелела сбросить девушку и её сына с края земли… и летели они много дней и много ночей… а что дальше было, я не знаю… спи…

Раз.

Два.

Три.

Мы играем в мяч.

Я.

Ты.

Он.

Ловкий мяч взлетает над пляжем, выше, выше, выше, и уже непонятно, то ли это мяч, то ли само солнце.

Мы каждый день играем в мяч на пляже, все лето, благо, лето большое, и мяч большой, и пляж большой.

Я.

Ты.

Он.

Мы играем в мяч.

Мы еще не знаем, что нельзя.

Нельзя – потому что я живу в простом доме, хожу в простую школу, ты живешь на роскошной вилле, и осенью тебя повезут в элитный интернат, а он живет в трущобах, которые карабкаются по склонам гор, цепляясь друг за друга, и не умеет читать и писать.

Но мы играем в мяч, мы бросаем его друг другу – я – ты – он.

Тут, главное, не уронить мяч, не дать ему коснуться земли, не потерять мяч, не потерять самого себя.

Ты чуть мешкаешь, чуть не выпускаешь мяч из рук, – чуть не разбиваешься в новой машине, которую подарил тебе отец, хотя у тебя еще нет прав, но кого это волнует.

Раз.

Два.

Три.

Мяч взлетает над летним пляжем, мяч большой, и пляж большой, и лето большое.

Я чуть не выпускаю мяч из рук, чуть не попадаю под автобус по дороге домой из школы, ай, ах, какие-то доли секунды, какие-то миллиметры, – все обошлось.

Мы играем в мяч.

Я.

Ты.

Он.

Мы еще не знаем, что нельзя, потому что тебе подарят роскошный особняк, в котором ты будешь жить, ни в чем себе не отказывая, он будет ночевать на улице, вот так, с подушкой и одеялом, на островке безопасности, потому что ему больше негде будет спать, меня ждет служба где-то там, меня будут учить стрелять, и – налево, к-ррругом!

Он чуть не роняет мяч, его чуть не убивает шальная пуля в какой-то перестрелке на улице, какие-то доли секунды, какие-то миллиметры, – ему повезло, даже странно, что ему повезло.

Мы играем в мяч.

Раз.

Два.

Три.

Я.

Ты.

Он.

Играем на летнем пляже.

Пляж большой, и мяч большой, и лето большое.

Мы еще не знаем, что нам нельзя, потому что я живу в простом доме и хожу в простую школу, ты живешь на роскошной вилле, где лестница со второго этажа спускается в бассейн, он живет в трущобах, где дома карабкаются друг на друга, цепляясь за пустоту.

Раз.

Два.

Три.

Ты чуть не роняешь мяч, когда озверевшая толпа рвется на богатые виллы, осколок стекла пролетает мимо твоего виска, – он чуть не выпускает мяч, когда я стреляю в него, рвущегося на виллу моего хозяина, – я понимаю, что кто-то из нас непременно уронит мяч, но кто это будет, я не знаю…

НАЙДЕТСЯ ВСЕ

Мот – один.

Тху – осень.

Тхи – поэма.

Ту – звезда.

Тху Тхи Ту Мот.

Одинокая осенняя поэма звезд.

Одинокая звездная поэма осени.

Поисковик услужливо подсовывает лица, лица, лица, почему я их не различаю, почему не могу найти ту, единственную. Наконец, спохватываюсь, что я делаю, что делаю…