Александр Колпаков - Голубая Цефеида

Кирс повиновался.

Янек спокойно принялся отдирать гостя Оранжевой Планеты от ноги механика. Наконец он с трудом справился с «букетом» и выбросил его в люк, который тотчас захлопнулся..

Бледный Кирс направил на товарищей биоизлучатели и пульверизаторы обеззараживающей жидкости и сам стал рядом с Янеком.

На экране внутренней связи показалось озабоченное лицо Андрея.

— Как дела? — спросил он, с недоумением осматривая бледного Кирса. — Вы что-то долго мешкали у люка после расправы с многометровым питоном.

— Все в порядке! — весело ответил Янек, лукаво поглядывая на главного механика. — Тут один «ужонок» хотел пробраться в тамбур. Но мы его выбросили…

— Тщательней обрабатывайтесь! — напомнил успокоенный Андрей. — Скоро стартуем.

… Звездолет круто вонзался в небо Оранжевой. Вследствие трения о ее слишком плотную атмосферу корабль сильно раскалился. Он сиял белым светом, отбрасывая ослепительные лучи.

Прошло всего несколько суток с тех пор, как «Россия» покинула Оранжевую. Подобно лучу света, она неслась к родной Земле, к друзьям и братьям. Все были удовлетворены результатами экспедиции, и больше всех Андрей. Когда все погрузились в анабиоз, к нему подошел бледный Янек и тихим голосом пригласил зайти в биологический отсек салона-лаборатории. Несколько удивленный Андрей молча последовал за ним. Биолог подвел его к грушевидному хрустальному баллону, задняя стенка которого представляла собой абсолютно черный фон. Этот баллон был индикаторным устройством биоробота — сложного электронно-кибернетического автомата, который следил за чистотой атмосферы в корабле.

— Как ты себя чувствуешь? — неожиданно осведомился Янек.

— Превосходно… — Удивленный Андрей пристально посмотрел на биолога.

Тогда Янек молча указал на «грушу».

Андрей приблизился к прибору, взглянул и неуверенно проговорил:

— Там… мелькают какие-то точки на черном фоне.

Он с беспокойством оглянулся на Янека, начиная подозревать что-то неладное.

— Это вирус с Оранжевой, увеличенный в десять миллионов раз, — глухо пояснил Янек. На его яйце выступили необычные белые пятнышки. — Мы… занесли в корабль… страшных посланцев чужой жизни.

Наступило долгое молчание.

— Чем это нам… грозит? — Андрей был внешне спокоен, но голос его на миг прервался.

— Я не хотел говорить, пока не закончил исследований. Теперь я знаю… Вирус поглощает ферменты наших клеток. Он уже начал свою работу. От него нет никакой защиты… Медленное умирание в течение нескольких недель или дней…

— Как это могло случиться?! — гневно воскликнул Андрей. Его лицо выражало — мрачное отчаяние. Он большими шагами ходил по салону и ударял кулаком правой руки по ладони левой.

Янек низко опустил голову.

— Впервые следы вируса я обнаружил позавчера… Биоробот указал мне главный очаг заразы — внутренний угол седьмого тамбура. Тогда я сразу вспомнил… на Кирса бросилось растение-животное, он нечаянно выключил «Тайфун»… только на минуту! Этого оказалось достаточно, чтобы проник вирус. Когда мы снова включили «Тайфун», микроорганизмы уже цепко сидели в самых отдаленных от входа закоулках тамбура… и поток воздуха не мог достать их оттуда…

Янек обхватил руками свою голову:

— Не надо мне было выходить на эту планету! Убей меня! — Он опустился на пол.

— Снявши голову, по волосам не плачут… — махнул рукой Андрей. Он все еще ходил большими шагами по салону. Потом остановился, широко раскрыв глаза. Его потрясла мысль о Татьяне, «спящей» в Мавзолее Ожидания.

— Сколько… нам осталось жить?

— Несколько недель, — прошептал Янек.

— Точнее! — потребовал Андрей.

— Не знаю… Надо закончить обработку показаний робота-диагноста, он настроен на мой организм.

… Спустя шесть часов Янек снова подошел к Андрею, который все еще неподвижно стоял у пульта с застывшим лицом.

— Мы проживем… от четырех до шести недель… в зависимости от индивидуальных особенностей каждого из нас.

— Что это? — спросил Андрей, дотронувшись пальцами до белых пятен на лице Янека.

— Это работа вируса с Оранжевой, — с трудом ворочая языком, произнес Янек. Его глаза лихорадочно блестели, нездоровый румянец покрывал щеки в местах, свободных от пятен. Биолог едва держался на ногах.

— Ложись в анабиоз, — ласково сказал Андрей и обнял его за плечи.