Андрей Абинский - Марсиане. Марс — наш!

— Командир, я потерял одну гайку, — услышали космонавты огорчённый голос Ча.

— Куда она делась?

— Чёрт её знает! — с досадой ответил Саша. — Просто выскользнула из рук и исчезала. Словно испарилась. Скорее всего, она уже на Марсе.

— Внимательно осмотрись. Не приведи господь, гайка прилипнет где-нибудь. Где не надо…

— Давайте не думать о плохом…

Саша накрепко завинтил все гайки и подсоединил кабель к разъёму антенны.

— Готово! — сказал он по рации.

— Всем в шлюз! — дал команду Найдёнов. — Солнечные ванны нам противопоказаны.

На следующий день космонавты совершили повторный выход в открытый космос. Втроём они собрали аэродинамический тормозной купол на посадочном модуле танка.

Четыре сегмента полусферы плотно прилегали один к другому и закрывали носовую часть «Тайфуна». Работа была трудная точная и кропотливая.

Когда всё было готово, Плотников размотал кабель дистанционного пульта и доложил:

— Командир, есть контакт!

— Включай!

— Запалено, бойся! — закричал Плотников и нажал первую кнопку.

На стыке двух сегментов побежала яркая змейка термитной сварки. Из шва летели острые искры и струился белый дым. Операцию повторили ещё три раза и купол тормозного отражателя приобрёл монолитную прочность.

— Хорошая работа! — похвалил экипаж Найдёнов.

— Служим России! — по уставу ответил танкист.

— Рады стараться, господин полковник! — сказал Плотников.

Теперь всё было готово для высадки десанта.

— Устроим прощальный ужин, — сказал Найдёнов, обращаясь к экипажу. — Завтра нам предстоят великие дела.

Ча Су Бок выплыл из кладовой с мешком продуктов. Космонавты устроились в креслах за импровизированным столом. Столом служил прозрачный пластиковый контейнер, парящий в воздухе между ними. Найдёнов вынул из контейнера алюминиевую баночку с чаем и пальцем нажал на донышко. Внутри ёмкости сработал нагревательный элемент и через минуту банка стала горячей.

— За мягкую посадку! — сказал командир.

— Погоди, Влад, давай по-взрослому! — сказал Плотников.

— Не перебивай тостующего.

— Тост без вина, что брачная ночь без невесты, — сказал Николай и вынул из кармана плоскую бутылочку. — Космический вариант — пять звёздочек! Кто против?

— Я — за, — сказал Саша Ча, — Николай — тоже. Принимается большинством голосов.

— Уж эти мне демократы! — сказал командир, принимая бутылку из рук Плотникова. — Кстати, как ты её протащил на станцию?

— Ловкость рук, — скромно ответил штурман. — Если бы ты заказал Потеряеву, она бы сейчас висела здесь. Вон на том гвозде…

— Это моё упущение, — улыбнулся лётчик и продолжил тост: — Друзья! Мы преодолели миллионы километров и провели вместе много тревожных дней. В этом тесном пенале не перегрызли друг другу глотки, а сроднились и научились понимать товарища с полуслова. На Земле нас уже прозвали космическими братьями. Думаю, так оно и есть. Впереди предстоит трудная, рискованная мужская работа. Лётчики говорят: «Каждый полёт начинается со взлёта, но не каждый заканчивается посадкой». Выпьем за то, чтобы каждый наш взлёт завершался мягкой посадкой!

— Принято! — подтвердил штурман.

— Бон вояж! — сказал полиглот Ча.

Посадочный модуль «Фрегат» космонавты прозвали «калошей» за своеобразную аэродинамическую форму. И в этой «калоше» было тесно. Приборную панель подпирали два кресла с колонками управления. Три квадратных иллюминатора располагались у ног космонавтов и два таких же — над пультом управления. За толстыми стёклами неспешно разматывались коричневые долины Марса. Кормовая часть была плотно забита аппаратурой для марсианского космодрома, запасами кислорода и продовольствия.

Найдёнов и Ча Су Бок задраили герметичный люк и заняли свои места в креслах. Скафандры сковывали движения. Командир вытянул руки, привыкая к плавному сопротивлению рулевой колонки и рычагов управления тягой двигателей.

Ча Су Бок ёжился и затягивал туже привязные ремни. Сейчас он был пассажиром.

— До старта десять минут, — услышали они голос Плотникова.

— Понял, десять минут, — продублировал Найдёнов. — Электроника в норме. Двигатель к пуску готов.