Франсуа Баранже - Dominium Mundi. Спаситель мира

И тут я различил в глубине комнаты какое-то бормотание. Это перешептывались между собой двое наших пленников. Не очень громко, но мне это сразу подействовало на нервы. Я резко обернулся и с разъяренным видом бросился к ним. Они сразу умолкли. И тут я его узнал.

Морен.

Единственный не-бесшипник пульта 2-ЦГ, где я трудился на «Святом Михаиле». Мерзкий стукач, чьи доносы стоили нам бесчисленных наказаний и делали нашу жизнь еще невыносимей, если только такое возможно. Сколько раз я клялся себе, что отомщу подонку при первой же возможности?

И вот он передо мной, словно с неба свалился.

Я так никогда и не узнал, что он там делал – то ли его туда перевели, то ли он просто зашел повидать кого-то. Но в тот момент мне было все равно. Он здесь, прямо передо мной и в полной моей власти. Даже не размышляя о том, что делаю, я ослабил перекинутый через плечо ремень, чтобы оружие скользнуло из-за спины мне в руки.

Думаю, Морен не сразу меня узнал. Он и помыслить не мог, что я, Альберик Вильжюст, – глава банды бунтовщиков. Но когда он увидел меня с винтовкой, его черты исказились и лицо превратилось в маску ужаса. Он хотел заговорить, но только испуганно икнул и, пытаясь защититься, по-дурацки выставил перед собой руки. Лицо его побледнело до синевы. Сознание у меня затуманилось, виски словно заледенели, в голове не осталось ни одной четкой мысли. Я медленно надвигался на него. Моим телом словно бы управлял кто-то другой, заставляя его говорить жутким языком жестов. Вдруг справа от меня раздался голос:

– Лучше бы тебе прекратить, парень. Пока у нас только один раненый. Дело и так уже плохо, но это ничто по сравнению с тем, что будет, если появятся еще и убитые.

Голос принадлежал командиру охраны. Его серьезный и спокойный тон заставил меня застыть на месте. Я медленно повернулся к нему, но увидел не его. Мой взгляд остановился на застекленном простенке, который отделял соседний кабинет от комнаты, где мы находились. И в этом стекле я увидел, как один человек с выражением смертельной ярости на лице направляет винтовку на другого; весь подобравшись и вцепившись в свое оружие, он подался вперед с явным намерением убить. Я увидел убийцу. Я увидел собственное отражение .

Меня накрыло такое жуткое отвращение, что я, наверно, даже блеванул бы, если бы позади меня Сильвио не крикнул:

– Альберик! Платформа поднялась, наша очередь! Давай быстрее!

Я отступил, с трудом приходя в себя, пошатываясь и переводя взгляд с моей несостоявшейся жертвы на командира охраны; один тупо таращился, пытаясь осознать, что едва избежал смерти, а другой пристально смотрел на меня, и его взгляд говорил, что он прекрасно понимает смысл разыгравшейся перед ним сцены. Мне показалось, что я уловил в его глазах нечто вроде восхищения тем усилием, которое я сделал над собой, чтобы подавить смертельный порыв, но, возможно, у меня просто слишком богатое воображение.

Я последним вышел из помещения, хрипло бросив:

– Приблизительно через час замки откроются, и вы сможете перевезти раненого в госпиталь.

Прежде чем закрыть за собой дверь, я едва заметно кивнул командиру, который, похоже, только что удержал меня от того, чтобы прожить остаток жизни с ощущением себя убийцей.

Не теряя времени, я взобрался на платформу подъемника и поднялся в кабину, где меня ждали Сильвио и водитель. Скорость, с которой огромный лифт доставил нас вниз, несколько удивила меня, но я едва это заметил, настолько я был потрясен только что пережитым.

Когда мы оказались внизу, стало совершенно очевидно, что во второй раз проделать тот же трюк на контрольном пункте, охранявшем две дороги, ведущие к главным воротам, а также к подъемнику, нам не удастся. Там было слишком много охраны. Если бы мы попытались проложить путь силой, базовые крепостные башни в два счета сровняли бы нас с землей. Но ведь мы не просто так считались специалистами по биоинформатике; чтобы разрешить эту проблему, мы предусмотрели хакерский взлом.

Клотильда, которая, разумеется, с самого начала была в деле, запустила с переносного терминала свою программу, и сразу же, как по волшебству, дезактивировала весь сектор защитного барьера, который перекрывал эту часть дороги, и открыла нам широкий проход наружу, вне поля зрения контрольного пункта.

Одна за другой, почти торжественным маршем, «Косатки» спустились с насыпи и двинулись на север. Когда вся колонна оказалась по другую сторону, барьер снова включился, как будто ничего не произошло.