Владимир Колотенко - Верю, чтобы познать

- Какую еще Тишку? - не сразу включился я, - ах, Тину?! На Тину?!

Жора даже присвистнул, озадаченный вспышкой моего радостного восклицания.

- Ну да, - сказал он, подмигнув мне правым глазом, - а на кого же еще?

- Почему на Тину? Разве нет больше...

- Нет! - отрезал Жора. - А почему? Почему...

Он не стал отвечать, только привычно дернул своим скальпом и добавил:

- Потому...

Да я и сам уже спрашивал себя, чем могла меня так привлекать эта Тина! Чем так взять? Интуиция подсказывала мне: Тина - наша! Без нее строительство нашего совершенства будет неполным, оно будет кривиться и кособочить, крениться и шататься и, в конце концов, рухнет, как карточный домик. Получается, что Тине я приписывал роль какой-то опоры, Тине, которой я в глаза не видел, ни разу не ощутил теплоты ее рук, не заглянул в ее (зеленые или рыжие?) глаза, не слышал ее голоса, не... не... Да я ее в упор не знал. Стихи? Этот жалкий томик стихов? Делов-то! Набор слов, междометий... даже без знаков препинания, даже вкривь и вкось... Какие-то высверки, голые мысли-мысли... порой сумасбродные, режущие и рыжие-рыжие... угловатые и непричесанные... квадратные и соленые... малозначащие и многозначные... наперекосяк и наскоком, иногда пыром и экивоками... иногда всуе... а часто - как пропасть, как бездонная пропасть: глянешь - голова кругом, ага... буххх... бабах... бац!.. Летишь кубарем... такие глубокие, что оторопь берет - осилить бы своим утлым мозжиком, уяснить, переварить...

И что?!!

И что толку от шуршания этих слов, этих пропастей и падений?

Шило! Шило и коса, и камень, и... пот... кровавый иногда... и соль... Соль? Может быть, таки Соль?!!

Не сдуреть бы от этого нагромождения!

И какой же от этого толк-то?!! В чем польза? Где доброта? В чем правда, брат?

Я не мог дать ответа.

- Потому, - сказал Жора еще раз и кивнул головой, мол, иначе и быть не может.

Вдруг мысль!.. Как вспышка молнии!.. Мысль, расколовшая напрочь мой череп: что если?... нет-нет... да ну нет, не может этого быть! Но... Что если она, Тина... Что если Тина та... из тех, кто «Вы - Соль земли»?!!

Ах Ты, Господи!...

О, Матерь Божья?!!

Что же если-таки так?

Ти - Соль земли! Ти, Ты - Соль! Ти, ты Та!

Я повторил это вслух:

- Титыта!

Вот же Имя Твое - Титыта!.

И вот же в чем правда, брат: опора! И не какая-то там палка или стояк, не костыль, не подпорка... Даже не труба или швеллер... Не, не швеллер, хоть и на «ш», - колонна! Колонна - вот! Как колонна Парфенона... Или херсонесская... А-то и Геликарнасского мавзолея!..

- АААААААаааааааааааааааааааааа, - вскричал я так, что Жора шарахнулся от меня, как от огня.

- Ты-ы-ы-ы-ы...

Это все, что он смог из себя выдавить. Я не видел Жору таким перепуганным.

- Психбригаду вызывать? - спросил он, когда испуг прошел.

- Ты же видишь, - сказал я, - и побыстрей.

Потом мы какое-то время шли молча.

- Ты как - спросил он, - что-то случилось?

Я не знал что ответить. Я не хотел отвечать. Какая колонна? Хоть и мраморная, да хоть хрустальная или бриллиантовая даже... Даже как Адмиралтейская игла! Да даже бронзовая или даже, если хотите, то и вся золотая... Нет. Ни костыль, ни подпорка, ни стояк, ни швеллер на «ш», ни колонна даже золотая... Неееееет! Нет же! Что если Тинка наша - Атлант? Который призван держать наше Небо? Над нашими хилыми головами! Что если Она, Нашати, наша Ти, Нати (как ее не крути!), что если она... Ха! Ага... Вот же вот: что если Она, не она, а ОНА - наша Ось земная, планетарная ось нашей Нью-Атлантиды? Да - Ось! Вокруг которой и запляшет наше совершенство! Как тот волчок! Так и закружится! Так и замелькает перед глазами, как карусель? Вау! Ось, на которую мы нанижем нашу новую жизнь, нашу суперновую и архиупоительную новую Жизнь. Как мясо на шампур! Чтобы потом тихо сидеть на солнышке наслаждаясь этим сладким с горчичкой и перчиком мясцом этой Новой жизни, этим новым Раем, преподнесенным нам нашей славной милой, но вовсю победоносной Тишкой... Попивая ароматное и не очень терпкое винцо этой Жизни...

А? Ааааа...

- АААААААААААААААааааааааааааааааааааа... - снова вырвалось из меня, - уууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууу.. Уффф!

Но Жора уже не пугался моего ора. Он был погружен в свои, и даю голову на отсечение - не менее восторженные мысли, которые наверняка тоже были облачены в такое же громкоголосое, звенящее и пенящееся «ААААаааа! Или УУУууу». Я шел рядом и все ждал-ждал его, этот ор, но Жора только залихватски-задиристо помалкивал, похихикивая себе самому, как какой-то психопатик, даже ржа иногда, правда, не открывая рта. И я наслаждался этим безмолвным его ржанием, этим ржущим Жорой... Потеха да и только!