Владимир Колотенко - Стена плача

- Блесни...

- Я, - говорю я, - бережно... Как тебе нравится.

- Ага... тебя только подпусти. Ладно... блесни уж, если бережно.

Ну, теперь - держись у меня! О, Боже! Да у тебя просто сказочные позвонки! Шёлковые!.. И эти ангельские крылышки лопаток!.. И какая белая-белая поясница! И... Ах, ты, Господи, Боже мой... Мои руки, мои пальцы, пальцы слепого...

- Не забудь про колени, - просит Юля.

Хм! Я только о них и думаю! Такое - не забывается.

После массажа я накрываю Юлю васильковой простынею, затем шерстяным пледом, что-то шепчу на ушко, даже напеваю... Она засыпает.

- А Тину, - спрашивает Лена, - ты её тоже будешь клонировать?

- Когда?

Лена не понимает меня.

- А как, - говорю я, - ты представляешь себе этот мир без Тины?

- Как есть, так и есть! Она, что ли, способна его исправить? Клонированная!

Клонированная вряд ли, думаю я, но живая!.. Настоящая! Она-таки должна клюнуть на клон. А то! Она, я уверен, просто не сможет устоять перед этим: ну-ка, ну-ка, что вы из меня, братцы-кролики, сотворили?! Тоже мне - творцы! Вельзевулы!..

Вот тогда и посмотрим, способна она или не способна.

- Вряд ли, - вру я, - просто интересно посмотреть на неё, потрогать... Спросить: ты что ли та, кто свела нас тут всех с ума?

Чем красавица будет крыть?..

Я уже не могу вспомнить, как и когда мы с ней познакомились!

С настоящей, не клонированной... Помню, что... Нет... Это была, кажется, не Тина... Или мы с ней до сих пор не знакомы?

Придавила-таки меня ваша Тина!

Неделя, проведенная с нею в Хургаде (с настоящей!) во многом определила стиль наших дальнейших отношений. Я принимал, казалось, самые непререкаемые и выверенные для себя решения, которые одним её словом, если я, как ей казалось, был неправ, разбивались на мелкие осколки, просто рассыпались в пух и прах, в пыль...

Мои твёрдые непререкаемые решения.

- Я знаю ваш язык лучше вас!

Как ты это можешь знать? На каком арифмометре ты это вычислила?

- Вам должно быть стыдно!

Хо! С чего бы?!

- И так знаю, что пишу даже на нём стихи!

Да мало ли!

- И неплохие!

...вместо свечек у икон - лёд.

Как в кино застыл немой кадр.

Местный нищий обещал код.

По которому дают ад.

И у меня вываливаются из головы все слова, припасённые для противления Тине: как так изысканно-филигранно можно подметить, что только нищие держат при себе этот код для ада! Хочется просто ором орать! Все другие давно раскодированы - на них жалко смотреть! Они никогда не попадут в этот ад, где священной милостью Неба собираются эти нищие...

Духом!..

Хотя ей ори, не ори - всё по хрени собачьей! (Тина, кстати сказать, не выносит ора!).

Вот этот-то ад и служит этим нищим раем. Без всяких там змей, без яблок раздора, без... Рай нищеты духа!.. Радость этого рая - как молитва! Нет ничего слаще!.. Это и есть Евангелие Неба, не искажённое никакими фарисеями-книжниками, никакими писцами и переписчиками...

Тина уже тыкала меня носом в мой ор:

- Орёт, милый мой, тот, кого никто не слышит.

Да, - Евангелие! Ты - растворяешься в теле Вселенной, рассыпаешься золотым песком звёзд, которых там больше, чем песчинок на всей земле - факт неоспоримый: больше! Вот и рассыпаешься... Сеешь себя и сеешься... Теряясь... И роняя...

«...и находятся такие, кто поднимает копеечку и бежит следом: ‟Вы обронили»...

- ‟Я не обронила... Я посеяла»».

И нет в твоей жизни ничего слаще!

Ясно же - что посеешь...

Как только я это понимаю, я тотчас признаю: ты, Ти, - знаешь лучше! И никакие арифмометры меня не спасают. Карта бита!

Я хотел бы поспорить с Тиной на её родном языке...

Нам удаётся выехать из Хургады только часам к одиннадцати...

- Давай я поведу, - настаиваю я, - пусти...

- Пусти, - Тина не отдает мне ключи. - Лучше поставь провода на место.

Будто проводки зажигания можно поставить. А что там ставить - раз-два и готово. Желтый с синим... Красный к зелёному... Это же конструктор для детей школьного возраста.

Нам удаётся выехать до рассвета.

Куда теперь?!

- Тебе понравится, - уверяет Тина.

Наверное! Но пока мне от её уверений ни холодно ни жарко. И вообще я чувствую в себе какое-то внутреннее недовольство собой. В чём дело? Тина, конечно же, здесь ни при чём. Хотя я легко мог свалить на неё свой утренний пессимизм. Вот она - руку протяни... Мне не нравится и то, как она рвёт машину с ходу, как тормозит, когда вдруг на пути встречается камень, или как катится с крутой горы на второй или третьей, когда можно было бы с успехом ехать и на нейтралке. Да мало ли что ещё мне в ней не нравится!