Владимир Колотенко - Дети света

Иногда она напевает.

Я закрываю все окна джипа, включаю кондиционер. Мне кажется, мы не едем, а едва ползём.

- И это - дорога? - спрашиваю я. - Хочешь, поведу я.

Тина косится на меня, хмыкает. Она только сбавляет скорость и тот же час снова давит на газ: нельзя тормозить! Впечатление такое, что Тина выросла из этого моря песка!.. Эх, как лихо она управляется с джипом! За нами - густая серая стена пыли!

Вой ветра.

Мне достаточно и жары, и этого белого солнца, и этой пыли, и... Хоть в платок кутайся!.. Мы и кутались.

За время нашего недолгого знакомства (каких-то дней триста, по сути - считанные часы!) я твёрдо усвоил одно - Тина... Она... Ей... С нею...

Это слово, которое я выискиваю в сейфах собственной памяти, чтобы назвать Тину Тиной так истоптано, истерзано, издёргано, обветшало и сплющено...

Всё земное с нею - померкло... С тех пор, как она однажды произнесла своё беспрекословно-безаппеляционное «у тебя же совсем нет людей!», я, не переставал думать об этом. Признаюсь: я был ошарашен. Она просто вставила мне по спичке в каждый глаз: присмотрись!

Как так «нет людей»? Каких ещё людей? Их полным полно! А Жора, а Юля, а Юра, а...? Их уже столько... От них просто...

- Да нет, это же... Это не... Ты для кого строишь свою Пирамиду?

Хм! Разве до сих пор это не понятно? Для них же, для всех, для людей! Для всех этих убогих и сирых, и слепых, и горбатых...

- Нет! - Тина, точно клинком, срезала мой ответ. - Для себя!..

- Хох! Ну как же?!

- Гордыня, серая гордыня завладела тобой... Тобой и твоими жорами и юрами, и юлианями...

Она улыбнулась:

- Это же видно и без очков! В самом деле, я советую вам...

Вот с этих самых «я вам советую», я и поплёлся за нею... Прилип, прикипел... Как за сталкером. С каждым шагом, разбрасывающим для меня свои гайки с тесёмками - сюда можно! А сюда - ни-ни! Я не мог объяснить себе этот безмятежный порыв лягушонка, беспрепятственно и настырно лезущего в пасть этой змеи. Да-да, именно - сталкер! Именно - в пасть! Она играла со мной как кошка с мышкой. Блестя своими ореховыми глазами... Котяра! Да, было в её повадках что-то кошачье, цепляющее, не дающее передышек. Она словно сбросила меня в эпицентр минного поля - иди! И я посмотрю, что с тобой будет с первым твоим шагом. Без меня! Вот я и... прилип! А как же - шаг влево - огонь, шаг вправо - и крышка. Она не давала мне права на ошибку. Aut - aut! (Или - или, - лат.). Что значил этот её «aut» к тому времени я уже себе представлял - строжайший порядок и беспрекословное доверие её словам и поступкам. Подчинение, примус? Нет! Доверительность и, если хотите, - почитание. Ага! Она требовала почитания. Это даже было не требование, а предложение, но жёсткое, если не жестокое предложение. Стиль отношений! Из тех, где le style c'est l'ame (стиль - это душа, - фр.). Стиль - как порядок вещей! Вот - порядок!..

Я, как любой нормальный мужчина, в поисках той или иной степени свободы, пытался выскользнуть из-под её жёсткой опеки. Я же не какой-то там подкаблучник!

- Иди, - просто предоставила она мне право выбора.

Оставив меня, я понимал, на минном поле.

Но вы бы видели эти глаза!.. Так тигрица смотрит на жертву. Не на ту, которую хочет запугать, но на ту, у которой нет выхода: я хочу есть!

Я ещё трепыхался: никакая я тебе не добыча! Тина только хмыкнула.

- Своё решение я тебе сообщила. Разборок больше не будет. Я переверну эту страницу...

- А моё право, моё право на ошибку?! Нельзя же без права, без права и правил!

- ... без разборок и предупреждений, - ясно заявила Тина, - dixi (я сказал, - лат.).

Конечно же, для меня это был шок. Вот такой она мне предложила стиль сотрудничества: le travail est un frein (труд - это узда, - лат.).

Мой отпор, сопротивление и нежелание быть подмятым, ломка моих внутренних установок касательно свобод и мужского честолюбия не возымели никакого видимого действия, хотя я и предпринимал попытки вырваться из этой узды. Тина только щурила свои редкие в мире орехово-зелёные роковые глаза и уже даже не ухмылялась.

- Но своими правилами и напоминаниями о том, что я время от времени допускаю промахи, ты просто добиваешь меня, говоря горбатому, что он горбат.

- Не спекулируй своим горбом - просто выпрямься, выпрямься!..

С тех пор...

Dura necessitas! (Суровая необходимость! - Лат.) - признал я. Добавить нечего!

- Скажи мне, - спросила она, - что является действительно ценностью в твоей жизни? Мерилом успеха?

Я, помню, что-то промямлил, мол, вот эта сиеминутность, а успех - пучок сена перед носом...

- Осла? - уточнила Тина.

Я даже не кивнул в ответ. И не дал себе труда сформулировать своё представление об успехе.