Валерий Брусков - Забытая Игра

— Справедливость… — бак лежал, не открывая глаз. — Справедливость… В чём… справедливость?.. В том… что мы… убиваем… друг друга… столетие… за столетием?.. — он стал что-то бессвязно бормотать.

Ло потянулся за шприцем: нужно было поторопиться с допросом, пока не прилетели другие враги.

— Не спеши… стервятник… — вдруг чётко сказал раненный.

Ло вздрогнул и посмотрел в лицо лежащему. Глаза того были открыты и уже почти ясны.

— Ты… великий воин… солдат… Нас было… около двух… сотен… И мы… проиграли тебе… одному… Или ты… просто фантастический… везунчик… Когда мы… уничтожили… твой корабль… то оставили… на месте… его гибели… трёх своих… солдат… для зачистки… Когда вернулись… за ними… их уже… не было… Мы подумали… что кто-то… уцелел… из ваших… и они ищут… Потом нашли… два трупа… Вы не знали… но на их… телах… были микромаячки… Третьего солдата… мы уже… не смогли… даже похоронить… Судя по следам… его скормили… хищникам… в норе…

Отталкиваясь… от сцены… произошедшего боя… мы решили… что вас выжило… около пяти… Мы предположили… что вы… могли идти… только… к Меридиану… Оазисов… Летели… в ту же… сторону… почти наугад… на нижней… границе облачности… для подстраховки…

Когда наткнулись… на трупы… ящеров… утвердились в мнении… что вас… не меньше… трёх… Бойня была… основательной… Мы очень… осторожничали… двигаясь наугад… но вот глупо… подставились… Один против… почти двух сотен… И победил…

— Всё это лирика постфактум! — оскалился Ло. — Про нас и меня! А мне нужна информация! Про тебя и про вас! И побыстрее, пока не нагрянули другие ваши!

— Тебе некуда… торопиться… Сюда никто… не прилетит…

Ло положил шприц.

— Сюда… никто больше… не прилетит… — повторил бак. — Потому что… сюда больше… некому лететь…

— Значит, ваших на планете нет?

— На планете… нет никого… ни ваших… ни наших… И очень долго… не будет… И рядом с ней… сейчас тоже… нет живых… Был бой… и погибли… оба корабля… Ваш и наш…

— Как долго никого не будет? Ты предполагаешь, или что-то знаешь, неведомое мне?

Лицо бака вдруг исказила жуткая гримаса. Он закашлял, издавая звуки, означавшие смех, и закорчился на песке.

Ло ждал, когда у того выдохнется непонятный приступ.

Бак, наконец, умолк, и успокоено вытянулся. Из уголка его рта потянулась к песку тонкая красная струйка.

— Гораздо дольше… чем ты… думаешь… бывший солдат… Перед встречей… с тобой… когда летели… над облаками… мы получили… со своей… планеты… экстренное сообщение… Открытым текстом…

Ло непроизвольно подался вперёд. Он знал, что это означает.

— Да, ты… не ошибся… Глобальная война… развязана… и эта война… на уничтожение… уже закончилась… А тем… немногим… кто остался… в живых… очень долго… будет не до этой… поганой планеты… Все патрульные… корабли вернулись… во фронтовую… зону… и устроили… последнее побоище…

Бак сглотнул.

— Они бросили… нас здесь… И ваши… и наши… Теперь нас… на этой… планете… всего двое… А скоро… останешься… только ты… один… — бак поднял глаза к серому, непроницаемому небу.

Ло подавленно молчал. Он смотрел на поверженного врага и пытался понять: радоваться ему произошедшему, или горевать. Он перебирал в своей памяти весьма немногочисленные эпизоды, связывавшие его с родной планетой, и безуспешно искал среди них радостные.

И не находил таковых… Ло вдруг с ужасом понял, что ему сейчас всё абсолютно безразлично. Он всю свою жизнь был изгоем-бродягой. С раннего сиротского детства, попав в школу десантников, он жил исключительно на базах и кораблях, оторванных от родной планеты, и его домом всегда был открытый Космос.

— И что теперь?.. — глухо спросил он.

Бак перевел взгляд с облаков на Ло.

— А что… хочешь… — равнодушно ответил он. — Можешь… хоть прямо… сейчас… застрелиться… как того… требует ваш… офицерский кодекс… — бак судорожно сглотнул — ему трудно было говорить такие длинные фразы даже кусками. — А можешь… пожить здесь… в одиночестве… лет тридцать… пока окончательно… не одичаешь… и не кончишь… свою жизнь… тем же… надёжным способом… прежде чем… сойти от одиночества… с ума…

Ло тупо смотрел на врага и молчал. Он точно чужими глазами видел себя сейчас со стороны: маленькое, безмерно уставшее и морально, и физически существо, оторванное от других таких же, и так же уставших от беспрерывных войн собратьев, брошенное на огромной и не особо гостеприимной планете… И эти чужие глаза тоже точно удалялись от Ло, бросая его здесь, поднимаясь над поверхностью этого мира. Он видел этими глазами свою всё уменьшающуюся, жалкую, ничтожно маленькую фигурку, которая вскоре затерялась на гигантском, жёлтом теле планеты…