Валерий Брусков: Метаморфоза

Землетрясение!!! Землетрясение?!! Где, на равнинной России?!. Повинуясь древнему и мудрому инстинкту, гнавшему его под открытое небо, Олег невольно качнулся к выходу, и тут его взгляд случайно нырнул сквозь стёкла кухонного окна…

…Городской пейзаж за ним, уставленный высотными домами, плавно елозил… Вправо… Влево… Вверх… Вниз… Было такое впечатление, будто дом качается на мелких волнах.

И стёкла в окне… Они пучились, они впадали, они мутнели буквально на глазах…

Землетрясение!!! В равнинной части России!!! Думать об абсурдности такой вещи было уже некогда, нужно было как можно быстрее активно действовать.

Олег шарахнулся из квартиры, почувствовав, что в ближайшее время находиться здесь будет гораздо опаснее, чем на отравленной загадочной зеленью улице.

Полу-прикрытую входную дверь заклинило окончательно. Он упёрся ногами в дверной косяк и обеими руками с несвойственной ему, почти озверевшей природной силой, рванул очумевшую дверь на себя.

…С треском дерево неожиданно легко уступило, и он весьма болезненно рухнул на пол, стискивая в окостеневших пальцах кусок доски. Олег лежал и растерянно смотрел на её жёлтый излом, на котором медленно выступали зелёные капли…

Забыв о боли от ушибов, Олег далеко отшвырнул от себя это непонятное и пугающее, на четвереньках выполз в сотворённый им только что пролом, и только на лестничной площадке смог обрести, наконец, почти вертикальное положение.

В подъезде оказалось ещё беспокойнее, чем в покинутой квартире. Лифт всё так же не работал, поэтому по качающимся, жутко скрипящим, крошащимся лестницам, спотыкаясь, часто падая и безжалостно ступая по лежащим, обезумевшие от страха люди сбегали вниз своим ходом. Они проползали через узкие щели непослушных дверей; кто-то безуспешно бился о них изнутри, оказавшись в западне собственной квартиры, своими воплями лишая других остатков разума.

…Где-то, почти у самой земли, когда сознание близкой свободы чуть ослабило инстинкт самосохранения, Олега окончательно привёл в чувство отчаянный крик.

Кричала женщина. Судя по голосу, молодая. Она билась телом о капкан закрытой двери и звала кого-нибудь на помощь.

Олег окончательно отрезвел от всеобщего сумасшествия.

— Отойдите!!! — крикнул он, стукнув кулаком в нужную дверь. — Я её сейчас вышибу!!!

Женщина замолчала. Олег не стал терять время на выяснение того, выполнила ли она его команду. Он не был уверен, есть ли у них на это хотя бы минута; он инстинктивно чувствовал, что уже и без того слегка подзадержался со своими обязательными действиями. Выждав, когда лестничная площадка опустеет, он разбежался на её крохотной территории, и врезался во вросшую в косяки дверь чужой квартиры плечом.

…То ли изменилась сама структура дерева, то ли сил с перепугу у Олега стало с избытком, но дверь вылетела целиком. Он упал вместе с ней на пол, покрытый цветастым линолеумом, и тут же по его спине к выходу болезненно промчались чьи-то ноги в туфлях.

Он поднялся с побеждённой двери. Квартира была пуста — спасённая им сбежала, не сказав ему на прощание даже обязательное спасибо. О, эти коварные женщины!

На лестничной площадке уже почти не было людей, но крики о помощи не стихали. Кто-то всё ещё сидел в западне.

Впитанный с молоком матери или даже наследственный коллективизм погнал на спасение других людей, но тут с потолка упал огромный кусок бетона, чуть не угодив в преступно расслабившегося Олега. Дом жутко раскачивался, грозя рассыпаться и похоронить под своими обломками всех, слишком нерасторопных. Это был уже не третий, а четвёртый или даже пятый звонок для самых бестолковых и глухих.

Олег вырвался на затопленную до краёв ужасом толпы улицу и тут же шарахнулся обратно, под прикрытие, как оказалось, менее опасного дома. Улица бурлила, она напоминала бешеный горный поток, и она грозила смести на своём пути всё и всех…

…Пока Олег находился в доме, ситуация в городе коренным образом изменилась в худшую сторону. Деревья и зелёная плесень на аллее остались, но они были уже не главнейшими действующими лицами, а всего лишь массовкой. Акценты сместились и на сцену событий вышли жилые дома. В микрорайоне преобладали многоэтажки, и они теперь стали напоминать гигантские деревья под ураганным ветром. С их крыш сыпались оставшиеся от прошлого телевизионные антенны; балконы и лоджии обрушивались вместе с теми, кто на них находился, падая на головы тех, кто оказался в этот момент под ними… Уже никто не думал ни о раненных, ни о погибших. Инстинкт самосохранения живых высокой бетонной стеной отгородил их от гуманизма, коллективизма и всех прочих ИЗМОВ, исключающих ЭГО…