Сергей Волков - Амулет (Потревоженное проклятие)

Я в сердцах плюнул и отложил газету. Позорники, докатились... А как раньше радостно кричали: "Зато мы делаем ракеты..."... Теперь и ракет нормальных уже не делаем!

* * *

Время шло, а Паганеля все не было. Томительное ожидание измотала меня, нервы были на пределе, я почти физически чувствовал напряжение, охватившее все мое израненное тело. Ну! Ну когда же ты придешь, Логинов?!

Иногда меня охватывало отчаяние, - а вдруг он, обнаружив, что в подвале, куда я его отправил, ничего нет, бросил меня, решив, что я все равно подохну здесь, но так и не открою ему место, куда я запрятал эти проклятые ящики?

Нет, не может он не прийти! Его хваленая осторожность не даст оставить в живых свидетеля, она приведет его сюда, и тут-то...

Шаги послышались, как всегда, внезапно! Пагнель тащился по коридору, выкрикивая ругательства, разражаясь такой черной бранью в мой адрес, что я даже ухмыльнулся, - а ведь косил под интеллигента!

Я отпрянул в угол, зажег ещё пару свечей, торопливо укрепил их на полу, взялся за самый длинный провод рукой, ощутив холодную изоляцию под пальцами, а ломиком приготовился прижать к двери три оставшихся, коротких, свешивающихся сверху, провода. Давай же, давай! Иди навстречу своей смерти, гнида!

Пагнель, не прекращая ругаться, дошел наконец до двери и сразу выстрелил в окошечко из своего "газовика". Раз, другой, третий, четвертый! Следом раздался сухой щелчок - патроны кончились!

Вся камера заполнилась синеватым газом. Я, утопив голову в поднятый и застегнутый на все ремешки и крючки воротник бушлата, с ужасом начал понимать, что газ свалит меня раньше, чем Паганель откроет дверь!

Он действительно медлил, пытаясь лучом фонарика нащупать сквозь клубы газа мое тело на полу. Видимо, и ему досталось, часть газа вышла через отверстие наружу - Паганель натужно кашлял, луч света прыгал, увязая в синем тумане.

У меня ужасно, просто непереносимо резало глаза, знакомо сдавило горло, вдохни я сейчас поглубже, и все - конец. Я, обливаясь слезами, стоял из последних сил, руки дрожали, провода плясали, извиваясь в полумраке, словно змеи.

Я вспомнил свой сон, голубенькую змейку, обвивающую пальцы, сознание мое затуманилось, в глазах двоилось...

Звук вставляемого в дверь ключа буквально выдернул меня из небытья. Ну, тело, миленькое, ну протяни ещё секунду! Я закашлялся, давясь рвотой, мною вдруг овладела такая дикая слабость, что я по неволе выпустил из совершенно ослабевших пальцев спасительные провода, упал на колени, на бок, всколыхнув оседавший пластами газ, и сразу тысячи мелких игл впились мне в кожу, в глаза, в нос, в гортань.

Все пропало!!! Я не смог выполнить задуманное, проиграл, теперь оставалось только мужественно встретить смерть!

Я, помогая себе локтем, отполз в дальний угол, и замер, не в силах пошевелиться, глядя, как медленно, словно в кино, открывается черная дверь, в лицо мне ударяет желтый луч фонаря, а из дверного проема появляется плохоразличимый силуэт долговязой фигуры Паганеля. Вот он нагибается, проходит низкий для него дверной проем, медленно выпрямляется...

Ослепительная вспышка резанула по моим и без того измученным глазам! Одновременно раздался дикий, звериный крик, сразу перешедший в пронзительный, нечеловеческий вой! Паганель, судорожно цепляясь за дверь, дергал руками и ногами, словно огромная, резиновая кукла, а его голову, вокруг которой сверкали, вспыхивая ярче сварки, искры, оплетали белые, быстро обугливающиеся провода! Он сам, сам задел головой висящий над дверью кабель, Паганеля подвел рост - нормальный, среднего роста человек проводов попросту не коснулся бы!

Я замер, глядя слезящимися от газа глазами на агонию человека, пришедшего за моей жизнью, и потерявшего свою. Пагнель бился в судороге, не в силах сбросить с себя провода, он уже перестал визжать, кожа на руках и лице начала обугливаться, языки пламени побежали по одежде, резко запахло паленым, выкатившиеся глаза подернулись пеленой, с треском вспыхнули волосы на голове. Его тело, быстро чернея, словно бы высыхало на глазах, обуглившаяся кожа начала трескаться, вспышки электрических разраядов освешали эти ужасные метаморфозы, и я, ещё пять минут назад переполненный ненавистью к Паганелю, сейчас со страхом наблюдал его жуткий конец...

Осыпалась пеплом рубашка под распахнувшейся, тоже трещащей, обьятой огнем курткой, и на почерневшей груди засветился зловещим тусклым, могильным светом источник всех моих кошмаров - проклятый амулет!