Елена Лебедева - Мелководье. Туристы против пришельцев

Фигура у девушки была неплохая, и на ней можно было бы сосредоточиться, если бы не яркие лосины «под леопарда» и немыслимый, черный с блестками маникюр. Леопардовый принт отвлекал Темляка от правильного настроя, и он отвернулся, чтобы сквозь облака понаблюдать за исчезающим городом.

– Простите, у вас ведь есть инструмент? – спросила рыжая. – По рукам вижу, что есть.

– У меня нет с собой инструмента, оставил на чердаке, – спокойно и тихо ответил Темляк, но уточнил: – О каком инструменте речь?

– О гитаре, к примеру, – девушка жестом указала на кисть Темляка, – такие пальцы бывают у музыкантов. Или у секретарш. Вы ведь не секретарша? Значит, играете на пианино. Клавишник. Угадала?

Темляк подивился логике рыжей, но разговор поддержал.

– Угадали. Секретаршей никогда не работал. Имею дело с людьми, работа требует выдержки. Пальцы такие с рождения.

– Жаль, – рыжая сникла. – Могли бы мне подыграть.

– Зачем?

– Я неплохо пою.

– У меня нет с собой инструмента, – повторился Темляк. Он был бы рад прекратить разговор, но девушка не сдавалась.

– Вот, – она протянула мобильный, – на фотке Чупи Навас Родригес. Скажите, имя прикольное? И фотка классная, да? Как будто пса на кассе купила вместе с другими продуктами.

На экране мобильного высветилась фотография рыжей чихуахуа, тоскливо глядящей сквозь прутья продуктовой тележки. На дне тележки лежали четыре банки собачьих консервов и бутылка с минеральной водой. Ярким пятном фонил стеллаж с импортной жвачкой. Глаза у собаки были навыкате. Точь-в-точь как у испуганного пацана, которого Темляк подстрелил вместе с подругой. Вчерашних жертв Темляк не жалел, а вот собаку хотелось достать из тележки.

– Я Чупу корону связала. Из тонких ниток, крючком. Потом накрахмалила.

– Вы накрахмалили пса? – спросил Темляк равнодушно.

– Что вы, – рыжая рассмеялась, – корону. Она же из ниток, сама форму не держит. Сейчас покажу.

– Нитки? – прежним тоном осведомился Темляк.

– Фотку! Вы что?

Рыжая указательным пальцем перечеркнула экран, и фотография на экране сменилась. Новый снимок демонстрировал упругую грудь и прижатого к этой груди лупоглазого пса, между ушей которого торчала вязаная корона.

– Фотка – ну просто «вау», скажите?

Девушка отвернулась от Темляка, вскинула вверх руку с айфоном, направив камеру на себя. Послышался короткий щелчок.

– Класс! Теперь осталось запостить селфи в Инстаграмм и дожидаться лайков.

В то время, пока рыжая снимала себя, а заодно и его краем «лопаты», Темляк размышлял, как с ней поступить. Сразу ликвидировать или дождаться посадки в Мале? Рыжая его раздражала. У нее в Айфоне сохранилась его фотография. Через девять часов самолет приземлится. В любом международном аэропорту есть бесплатный вай-фай. Конечно, рыжая сразу же выложит фотографии в социальную сеть.

Глупо даже думать, что можно убить ее на борту. Телефон никак не изъять. Если случайно разбить его, она поднимет скандал. Разумнее дождаться приземления на Мальдивах. Там-то точно будет возможность, Темляк не таких устранял.

– Знаете, Чуп ни в какую не переносит болтанку. Если его не сдавать в отсек для животных, он будет лаять, пока кто-нибудь из пожилых не попросит стюарда выбросить пса из салона. Прикиньте? Вы бы меня за это точно убили. Кстати, меня Кирой зовут. Лечу на Мальдивы, в русский отель.

– Я тоже лечу на Мальдивы и, похоже, в тот же отель. Там и встретимся. А теперь простите, я – спать.

На самом деле Темляк спать и не думал. Сквозь прикрытые веки киллер наблюдал за клиентом. Супруга клиента, Наташа, на вид была простоватой, обычной брюнеткой, из-за активности нетрезвого мужа бывшей не в духе. Олег, в отличие от жены, казался человеком с длинным списком вредных привычек.

В русском отеле, где у Темляка был забронирован номер, должен появиться заказчик. С заказчиком никому видеться не довелось, с ним общался диспетчер. Темляк не до конца понимал, зачем заказчику самому быть на острове, но решил, что с этим как-нибудь разберется.

Сзади в спинку кресла с силой уперлась чья-то нога. Человек надавил, сиденье прогнулось вперед, и по спине снайпера прокатилась резкая боль. Он напрягся, соображая, сколько месяцев не вспоминал старую травму, которая давненько не давала знать о себе. А ведь тогда еще холодно было.

Темляк повернулся, чтобы взглянуть на нахала, им оказался пацан лет шести. С детьми снайпер не воевал.

– Не делай так больше, – свел он брови на переносице.