Станислав Востоков: Гук - снежный человек

Виктор засыпал. В тот вечер он лег поздно. Помогал бабушке рисовать транспоранты для предстоящей демострации. Он погружался в сон, а перед глазами проплывали надписи на красном кумаче: "Пенсионеры - цвет общества"., "Укрепим буржуями ряды наших рудокопов!" и "Правительство-шпион Запада". Сквозь сон он слышал как бабушка убрала лозунги за печь, что-то сказала насчет скорого будущего всех буржуев и, пару раз охнув, легла в кровать в соседней комнате. Свет там погорел еще с полчаса, но скоро погас и он. Дом погрузился во мрак. Старинные часы, которые бабушка получила еще в первой битве за урожай, собрав хлеба на сколько-то больше, чем тот кто собрал хлеба боьше всего в соседнем колхозе, прокуковали полночь. Проснулся Виктор от какого-то цыканья. Цыканье было негромким, но равомерным и сон прогоняло положительно. Через минуту он пробудился окончательно и открыл глаза. Посреди комнаты стоял Гук и цыкал. Сон с Виктора сняло как рукой. Он сел в постели. - Привет! - Вот твое лукошко,- сказал Гук, и поставил корзину на пол,- еще пригодится. Он поглядел на Виктора. - Хочешь пойти со мной в лес? - Еще бы! - ответил Виктор. - А чего делать? - Слушать дрозда. Да и вообще,- добавил он после паузы,- посмотреть Виктор наспех оделся в майку брюки и рубашку. Затем подумал и добавил свитер. На улице было свежо. Гук молча следил за Виктором. - Фонарик брать?- спросил Виктор, одевшись. - А это что? - сросил Гук в ответ. Виктор нырнул на кухню и принес продолговатый железный китайский фонарик на двух батарейках. - Вот,- сказал Виктор и включил лампочку. Гук моментально исчез, слившись с тенью печки. - Извиняюсь,- сказал Виктор и выключил фонарь. - Гук осторожно вышел из-за печки. - Ну как, берем?- спросил Виктор. - Ты им весь лес перепугаешь. - Так я же ничего не увижу. - Ничего, пойдем по слуху, как все нормальные люди. - И ногу сломаю, как все нормальные люди. - А это как тебе болше нравится,- сказал Гук. На это Виктор не нашел что ответить. Чернота благоухала ночными цветами. Легкий ветерок шевелил в свете Луны листья и травы на лугах. Ветер доносил чей-то отдаленый смех, звучание музыки и топот маленьких ног. Виктор и Гук шли по узенькой тропинке. Над головой сияла Большая Медведица. Лес вставал черным контуром на фоне чернильно-сливового неба со звездной россыпью у горизонта. Гук уверенно шел вперед. Виктор старался следовать точно за ним, что бы не попасть ногой в какую- нибудь колдобину. Вскоре Большая Медведица у них над головой исчезла . Они вошли в лес. Деревья вставали вокруг темными колоннами. Если снаружи, хоть что-то можно было разглядеть с помощью лунного света, то здесь была сплошная тьма. Виктор прижался теснее к Гуку, который двигался не сбавляя скорости. Виктор уже пару раз получил ветками по лицу и теперь старался в точности повторять все движения своего проводника, очертания которого еле различал в метре от себя. Скоро стало светлее. В черноте леса заиграли сине, зеленые искорки, по мере приближения становясь все ярче и ярче. Они вспыхивали на листьях и стволах деревьев, кружили вокруг, то потухая, то загораясь вновь, словно новогодние блестки. Постепенно весь лес, заполнился ими,. Он утопал в мягком сиянии,. Свод леса таинственно отсвечивал, преливаясь и меняясь, словно нависал над морем освещенным луной.. Все преобразилось, теперь Виктору казалось, что они переходят из залы в залу, какого-то неведомого, волшебного дворца. Они прошли поляну с сияющими колокольчиками и мерцающей травой, над которой вспыхивали и гасли двигающиеся огоньки. Поляну пересекал холодный ручей, приносящий из неведомых глубин темного леса и уносящий туда вновь свои серябряно-золотые воды. Гук и Виктор приостановились, чтобы перейти ручей по скользким камням, вокруг которых весело плясали искристые бурунчики и тут до них доесся странный звук похожитй не то на вой, не то на чмоканье грустного болота.. Гук, который уже было поставил ногу на поверхность блестящего камня замер и навострил уши. - Это слева, - сказал он и поверул к источнику звука. Гук шел осторожно скрываясь за невысокими синеватыми кустиками, обрамляющими берега ручья, поминутно потягивая носом и пытаясь вновь уловить направление звука. Виктора едва поспевающего за гуком больно хлестнула по лицу какая-то встречная камышина, а нога угодила в трясинку, возможно однуединстенную на всей поляне и ботинок набрал грязной воды до краев. Ноги у Виктора корячились, он размахивал локтями и старался не упасть. А силуэт Гука между тем, несся вперед ровно и плавно, словно вовсе не касаясь земли. Через минуту они вышли к зияющему провалу у берега. Кусты по краю ямы были примяты и лежали по направлению от провала, словно кто-то наступил в нее огромной ногой. Нпряженно и осторожно ступая на самых кончиках лап, Гук подобрался к яме и заглянул в нее, только глазами, вытянув шею как можно дальше. - Это тут,- наконец сказал он. - Ауа-а!- леденящее душу донеслось из глубин дыры. Земля глушила звук, но все равно он пробирал до мозга костей своею непостижимой трагичностью. - Ау-а! У-у-у! Гук принюхался. - Храпатун, это ты?- вдруг спросил он. - Я-а-а-а!- разлилось оттуда так, что Викто, чуть не прыгнул обратнол в кусты. - Ты почему здесь? - Повали-и-и-ился! А-а-а1 - Ты что здесь, первый раз ходишь что-ли,- не знаешь, что тут яма? - Знаю-ю-у-у-у! Я же бежал! - Ты что, сума сошел, здесь бегать. Так и шею свернуть не долго. - А мне бежать было больше некуда, я же от Грымзы бежа-ал, вот и провалии-ился-а-а-а! И голос из ямы зарыдал. - От Грымзы!- вскрикнул Гук,- Грымза здесь! Чего же ты молчал!!! - Я не молча-а-ал!!! Я пла-а-а-кал! - Так, - сказал Гук,- бежишь за мной, очень быстро. Старайся наступать в мои следы. Понял? Виктор ничего не ответил, он почти не видел самого Гука, поэтому про следы просто промолчал. Гук спустился к ручью и, по щиколотку в воде переправился на тот берег. Один ботинок у Виктора был уже с водой, так что терять было уже почти нечего. Холодная вода закружилась вокруг его ног. Штанина прилипла мокрой тряпкой. Гук на секунду , оглянулся на силуэт Виктора, машущий руками в холодном свете ручья и припустил через лес. Теперь Виктор уже не мог уклоняться от ветвей и еловых лап из опасения поерять Гука из виду. ЕгПод ногами попадались бревна и грибы, из-за чего он несколько раз чуть не упал,. Скоро они вылетели на знакомую поляну, где накануне Виктор покупал журнал.. Гук уже тарабанил в закрытое окно лавки - Хмырь, хмырь, вствавай! - Совсем уже сума сошел, со своей "Литературной Газетой",- донеслось изнутри. И ночью от тебя покоя нет!. - Я тебе дам покой,- рассверепел Гук,- вставай Грымза здесь! - Что? - донеслось изнутри, - Грымза? Хмырь выскочил из лавки кутаясь в одеяло. В руке он держал, какую-то штуку, похожую на рог коровы. Ежась и оступаясь он залез по березовой лесенке на крышу лавки. Протер одеялом узкий край рупора. Пжевал губами и приставил его ко рту. Высокие звуки понеслись к самым дальним уголкам леса. Что тут началось! На поляне появились самые невероятные, самые жуткие и смешные существа, которых только можно было себе представить, все вплоть до фей и корявых леших, вылезших из старых сырых нор. Здесь были белки, волки, зайцы, тащившие зачем-то огромное бревно, отряд ежей и еще многие-многие. - Слушайте все!- крикнул Гук ,- у нас снова появилась Грымза! По поляне разошлось взволнованное шевеление. - Кто ее найдет первый, пусть немедленно сообщит на главную поляну. Часть народа с поляны тут-же исчезла. Вторая, по-видимому не самая торопливая, а может просто не любившая погонь за грымзами, осталась у лавки, оживленно обсуждая последние события и где и как лучше ловить Грымз. - Стой здесь- скомандовал Гук Виктору и мгновенно исчез. - Виктор с интересом смотрел как какой-то молодой заяц доказывал, старой ежихе, что Грымзу лучше изводить сырой крапивой. Вдруг рядом возник Гук. В руке он держал ветку сельдерея. - Лучшее средство от Грымзы,- сказал он. - Держи. Тут две ночных синички принесли сообщение, что Грымзу обнаружили на окраине леса, у плотины, где Грымза, по-видимому с голоду, напала на поселение лягушек. Все, затаив дыхание, ждали последних известий. - Грымзу нашли у плотины!- выкрикнул Хмырь. Весь лес, казалось, мгновенно взорвался! Все похватали кто-что мог. Группа зайцев вытащила откуда-то огромное бревно, белки похватали метелки из полыни, волки, молодые березовые палки. У многих оказались в руках пучки сельдерея и вся толпа, крича и вопя, бросилась к плотине. Не уклонился никто! Даже последняя мышь сочла нужным принять участие в погоне за Гымзой. Ведь от нее доставалось решительно всем. Какой-то старый барсук пребольно хватил Виктора по спине, вскидывая с эханьем осиновую рогатину на плечо. Между его ног муравьи, тащили тлю, которой намеревалисьобстреливать врага. Видимо от Грымзы всем крепко доставалось. Лес сотрясался от дикого крика и топота множества ног. Огромная вооруженная до зубов меховая лавина вылилась на берег ручья, который на этом конце леса был значительно больше и остановилась в недоумении. Вожделенной Грымзы не было. У берега стоял хмурый бобер с осиновой дубиной в лапах. Он сердито осмотрел прибывших. - Чего шумите? - Где Грымза?!- дико вытаращив глаза прохрипел Хмырь. - Убежала ваша Грымза, - сказал бобр и внимательно посмотрел на прядь полосатых серых волосков в своей лапы и сдул их в ручей. Волоски покружились и скрылись затерялись среди отражений растений и мерцания воды. - Даже треснуть толком не успел. На ту сторону ушла. Э-эх. Он махнкл рукой, вззвалаил дубину на плечо и ушел домой. Все ошарашенно опустили оружие. Еще растерянно потолклись у ручья и, тихо переговариваясь, разошлись по лесу. От ручья Виктор с Гуком брели вдвоем. - Грымза ушла. Это плохо. - Чего ж плохо,- удивился Виктор Радоваться надо. - Интересно,- остановился Гук,- а ты думаешь она кушать захочет, - - Ну наверное захочет. - А захочет кушать куда пойдет, - - Ну, в магазин, конечно нет. - - Молодец, делаешь успехи., Так кда, - - Может в село, а может? - - Правильно. - И что ты думаешь она ест? - Ну, наверное не ягоды, Да, - - Молодец, зверски соображаешь. Вот тебе на всякий случай сельдерей. Тут Виктор окнчательно понял что может съесть Грымза. - А,а,- заикнулся Виктор,- это поможет, с сомнением рассматривая жидкую зеленую веточку. - Если свежая,- сказал Гук,- а так нет. Луна стояла прмо над лесом ее свет, пробиваясь листву, причудливой мозаикой ложился на серебристую траву. Виктор думал о Грымзе. Еще о сельдерее и о том насколько он может быть свежим. Влажные ботинки Виктра сбивали с невысокой травы крупные капли росы. - А куда мы идем? - вдруг спросил он. - Как куда? - удивился Гук..- Дрозда слушать конечно. - А! - кивнул Виктор. Гук некоторое время шел молча. Явно о чем-то думал. - Ты меня извини,- наконец сказал он,- но как ты с такой наблюдательностью еще живой ? - Как так? - удивился Виктор. - Ну вот что ты ешь? - Ну, кашу манную, варенники, суп. - А как ты этот суп находишь? Нюхать не умеешь, видишь как слепой крот, передвигаешься...- он остановился и поглядел назад. Виктор тоже обернулся. За ним тянулась глубокая темная линия вытоптанной тавы. Свисали поломаные ветки деревьев. За Гуком лес смыкался невридимый, не сохраняя никаких следов. - Я конечно не индеец... - начал было Виктор. - Честно говоря, я тоже, - абсолютно серьезно сказал Гук. - Но ведь я же не в лесу живу, - оправдывался Виктор. - Ну и что? - Как ну и что? - удивился Виктор.- Зачем мне заметать следы, если я иду в школу? А что там у вас врагов нету? - Ну почему, завуч у нас вредный. - А как он тебя находит? - Он? По телефону. - Вот видишь. Если б ты не оставил ему телефона и был повнимательнее, он бы тебя не нашел. - Ничего, нашел бы по адресу. - И адреса не надо было оставлять. Элементарных вещей не знаешь. - Или через милицию. - А что это? - Ну как тебе сказать. Если дорогу в непооженом месте перешел или взял у кого-нибудь что-нибудь без спроса, то она тебя накажет. - А она сильно мучает? - Иногда, гворят, сильно. - М-м, - задумался Гук,- это мы совестью называем. Если что-то нехорошо сделаешь, она потом насмерть замучить может. - Ну-у это не совсем то, но вообще... Они еще побрели молча. Где-то звучал оркестр кузнечиков. - Интересно,- сказал Гук, - а у Грымзы есть совесть?. Виктор пожал плечами. - Наверное есть,- продолжал Гук,- но она ее не чувствует. Как бывает когда ногу отсидишь, знаешь? Виктор кивнул. - Значит она, что, совесть отсидела? - Вроде того,- согласился Гук. Хор кузнечиков стал громче. Деревья расступились и Виктор с Гуком вышли на поляну, окруженную со всех сторон жасмином. На холмике, впереди, на инструментахиграл сводный оркестр кузнечиков и сверчков. На нависающих над холмом ветвях расселись светлячки, освещая пространство вокруг холмика. На бревнах лежащих поперек поляны расселась разнообразная лесная публика., часть которой Виктор видел при походе на Грымзу. Виктор с Гуком уселись среди группы веселых усатых водяных опутаных тиной и белыми речными цветами. Вольный наигрыш оркестрантов прекратился, крупный кузнечик постучал дирижерской палочкой по пеньку с которого управлял оркестром и зазвучала красивая, немного грустная мелодия. Светлячки снялись со своих мест и поднялись в ночной воздух над площадкой. Они кружилисьб согласно музыке и сливались в удивительные узоры, навевавшие почему-то одновременно тоску и радость. Узоры то складывались, то распадались и, казалось, что это часть звезд сорвалась со своих мест и теперь в танцах соеденялась в новые, доселе невиданные созвездия, мерцая голубым, желтым и зеленым светом, который искрами отражался в глазах взволнованных зрителей. Вдруг раздался шелест крыльев и на сук березы над холмом спустился черный дрозд. Музыка разом прекратилась. Светлячки остановили свое движение. Все замерло. И тут, в абсолютной тишине, запел дрозд. Он пел и его голос все усиливаясь и усиливаясь, летел с жасминовой поляны. Виктору казалось , что он перестал существовать. Что он растворился в сумерках и стал большим, большим. Ему чудилось огромное синее море, над которым вставало солнце. Летний теплый ветер. Запах осенних листьев и река, медленно текущая в тумане. Когда дрозд прекратил пение и улетел, Виктор не сразу пришел в себя. Он все еще видел перед собой синие отблески моря. Потом оркестр заиграл танцевальную музыку и светлячки закружились в стремительном хороводе . Часть слушателей повскакивала и пустилась в пляс. Особенно выделялся один старый пень, прыгавший и выкидывавший коленца и сыпавший желтой трухой. Водяные встав в кольцо, лихо прыгали и трясли бородами из тины. Вдруг на площадку серой молнией метнулось что-то мохнатое и полосатое. - А-а-а! Грымза! - заерещал чей-то пронзительный голос. Поднялся жуткий переполох. Народ, никак не ожидавший вторичного появления Грымзы, хлынул во все стороны. Два ежа сернулись прямо посреди площадки. Третий никак не мог, потому что был с барабаном. Голодная Грымза, не имея выбора, схватила еже за лапу и кинулась в сторону окаменевшего от такой стремительной смены событий. Видимо она приняла его за валун от неподвижности. В Этот решительный момент Виктор вспомнил про сельдерей и взял его на изготовку. Примерившись, он попытался хлестнуть по хищнику, но удар пришелся по старому пню, который был глуховат и все еще продолжал танцевать на краю поляны. Грымза, шарахнувшись от запаха сельдерея в сторону, пронеслась мимо. Лесной народ никак не мог организовать оборону. Грымза, ослепленная светляками, боялась нырнуть в лес, чтобы в темноте не врезаться в дерево. Обезуммевшая, она мееталась по поляне. Еж орал. А его барабан весело постукивал по кочкам. Пень, видимо принявший стук барабана за осередную мелодию, тщетно пытался попасть в такт. Тут над поляной пронеслась мелодия флейты. Нагнав Грымзу, она влетела ей в кши и оттуда загремела "Барыня". При первых аккордах народной песни Грымза встала на задние лапы, поставила передние на бока, сделе шаг влево, потом вправо и лихо пошла отплясывать "Барыню" под аккомпанемент лившейся из ее ушей музыки. Народ остолбенело смотрел на это странное представление. Грымзе вовсе не хотелось танцевать, ей хотелось уьежать, а еще больше плакать. Но подлать она ничего не могла. И лихо вертелась в народном танце. Пень тоже скакал лошадью. В конце концов Грымза ухитрилась подтанцевать к краю площадки и упласала со страшной скоростью куда-то в темные степи и поля. Ооткуда ей уже никогда было не вернуться в их этот лес. Площадка постепенно опустела. Оживленно обсуждая последние события, водяные и кикиморы позалазили в свои темные лужи и болота. Остальные разбрелись по норам и гнездам, думая о том, что неинтересным сегодняшний день уже никак не назовешь и довольные ложились спать. Виктор устало уселся на бревно в центре опустевшей площадки. Светало. Гдето запел первый соловей. Дневная жизнь сменяла ночную. Виктор незаметил, как подошел Гук. - Ну что? Домой идешь? - А где Грымза? Далеко?-спросил Виктор. - Порядочно. Назад ей уже не вернуться. Она же дороги не видела. - Бабушка скоро проснется. - Успеешь. Тут Гук остановился как вкопаный. - Пень с ушами! - сказал он. Виктор с удивлением посмотрел на него. - Кто? - Я! - ответил Гук, - Я пень с ушами! Про Храпатуна с этой Грымзой забыл! Виктор схватился за голову. - Он же там всю ночь просидел! - Беги за мной! - крикнул Гук и, превретившись в мелодию полетел к яме у ручья. Виктор старался изо всех сил не потерять доносившиеся впереди звуки флейты. Но вскоре они сменились, пронзительным воплями вырывающимисяя из глубокой дыры прямо в небеса. Тут уже трудно было сбиться с курса. Когда Виктор подбегал, Гук уже нагибал молодую иву над ямой. Виктор тоже схватился за гибкие ветви и повис на дереве. Ива, треща и сопротивляясь, изогнулась. - Хватайся за ветки! - крикнул Гук в дыру. Сквозь вой они услышали, как кто-то там в низу зашелестел листьями. - Схватился? - спросил Гук. - Да-а-а! - завыл кто-то в ответ. - Отпускай! -скомандовал Гук. Виктор разжал руки. Ива разогнулась, словно мощный лук. Над их головами в свете луны просвистела крупная морская свинка и рухнула в заросли можжевельника. Минуту, все оставалось как-было, затем послышались всхлипы, можжевельник затрещал и Храпатун, с образом, печальнее которого не могло быть во всем свете, засеменил в лес подвывая и причитая. Виктор с Гуком отряхнулись от земли, вышли из леса и направились через просыпающиеся луга к поселку. Прокричал Петух. Гук в поселок не пошел. Домой Виктор пришел один. Бабушка, кряхтя, делалая зарядку. - Уже проснулся?- кивнула она, доставая пальцами до кончиков носок.Хорошо поспали, теперь хорошо поработаем. Виктор устало посмотрел на бодрую бабушку. Она весело кивнула. - Сейчас пойдем на демонстацию!