Рашид Гизатулин - Призрачный город

Одеянье на девушке было несколько необычным – что-то вроде вечернего платья из сиренево-дымчатого шёлка, ниспадавшего с оголённых плеч до узорчатых туфелек, её золотистые волосы до плеч, искрясь, выглядели неестественно, словно искусственные. Повернувшись лицом к Веденееву и улыбнувшись, ослепительной красоты девушка медленно подошла к нему.

– Где я? – тихо спросила она.

Сержант Веденеев, словно потеряв дар речи, с большим трудом частично придя в себя, так же тихо ответил:

– В Москве, в метро.

– А который год? Век какой?

Покалыванья в висках, резко усилившись, всё сильнее и сильнее стали вновь сжимать голову сержанта.

– Двухтысячный…

– Двухтысячный… – девушка, повернувшись и отойдя на прежнее место, с необычным звуком словно испарилась. Обхватив голову двумя руками, слегка покачиваясь, Ярослав Вениаминович подошёл к колонне и, прислонившись к ней, медленно сполз на плиты. В прозрачном розовом тумане повсюду искрились разноцветные лилии, они словно плыли, неисчислимым количеством появляясь из ниоткуда и исчезая в никуда. В своём великолепии они были столь грациозны, словно появились из будущего – из того самого неведомого нам будущего. Неудержимо хотелось сорвать, сорвать хотя бы одну, но тревожные звуки скорой помощи и что-то необъяснимое сделать это сержанту Веденееву не позволяли.

31 декабря, ближе к полуночи, происходят небывалые чудеса с участием самого настоящего Деда Мороза, но это бывает крайне редко и далеко не с каждым. И я даже не знаю, верить ли во всё это, но то, что случилось перед самым Новым годом и в новогоднюю ночь с Алиной Мухамедшиной с её слов, обязательно стоит мне рассказать.

Прошедший не самый настоящий предновогодний школьный Новый год для Алины сложился несколько неудачно, не совсем так, как предыдущие. Во-первых, читая у ёлки поздравительное стихотворение, она несколько раз от чрезмерного волнения прерывалась и по окончании от неловкости и смущения отстранила руку Деда Мороза с конфетами, которыми он её, поздравляя, благодарил. Чуть позднее поняв, что так делать нельзя, исправила свою ошибку – взяла конфеты. А во-вторых, и самое неприятное, было то, что, когда всем вручали новогодние подарки, этот самый подарок обошёл её стороной, вернее, его совсем не было, так как на него надо было заранее сдать классной руководительнице Эльвире Исмаиловне деньги, а Алина, временно находясь у своей семидесятилетней бабушки Фатимы, учась в третьем классе школы татарского аула, заблаговременно её не оповестила или плохо оповестила, она уже и не помнит. Да и сами учителя в предпраздничной суматохе, получалось, недоглядели, спохватились лишь тогда, когда было поздно, а два подарка, за которые деньги были внесены, исчезли вообще: то ли их недодали, то ли просто выронили где-то по дороге, история об этом умалчивает. И получилось лишь одно: под всеобщие шуточки одноклассников, поздравления учителей и всяческие поддержки не унывать все трое, огорчившись, отправились по домам.

Алина Мухамедшина в обиде сильно-то не была, да и на кого обижаться – на Деда Мороза, которого, как уже с детского сада многие знают, на самом деле нет, или на бабушку, которая плохо слышит? Наверное, когда она ей говорила про эти деньги, которые нужно сдать на подарки, бабушка не расслышала. Да и стоило ли расстраиваться?.. Хотя, конечно, если честно признаться, обида некоторая была, была на этого самого Деда Мороза, которого вообще нет, а значит, и подарки на Новый год можно не дарить, так как какие это подарки, если за них самому же надо заплатить. И если бы было так на самом деле – Новый год без подарков, то шли бы они сейчас по домам, нисколько не расстроившись.

Вошедшая в дом Алина на последовавшие поздравления бабушки громко крикнула ей в ухо, что больше никогда на новогодние праздники ходить не будет, сокрушённо добавив: «Ну когда же, в конце-то концов, по почте пришлют этот злополучный слуховой аппарат?..»

Войдя в свою комнату, Алина села у окна. «Стыдобища-то какая, – думала она. – А эта Зульфия Ниязова со Стешей Новобранцевой прямо чуть не смеялись. Чтобы у вас эти подарки ночью мыши с тараканами уволокли! Не-е-е-ет, я вам устрою! Увидев меня, от зависти упадёте. Вот приедут папа с мамой, обязательно попрошу, чтобы купили мне норковую шубку. А, впрочем, зачем она мне, у меня и эта ничем не хуже норковой, почти новая… Подумаешь, посмеялись, и я на их месте при такой ситуации хохотала бы: пришла на Новый год, подарок возжелала получить, да кто тебе за так его приготовил? Надо было сильнее бабке в ухо кричать, глядишь, докричалась бы».