Мария Старко - Территория невероятностей. Albedo

Забавно, как я попалась в ловушку, оказавшись в ситуации, которую раньше ненавидела, будучи с другой ее стороны. Меня бесили чужие тайны, а теперь я сама – та, кто вынужден держать рот на замке.

Я и не заметила, как провалилась в тяжелый, душный сон. Там за мной бежали, хватали за ноги – за руки, кто-то орал, кто-то ругался.

Я проснулась с гудящей головой и отправилась в ванную. Та была вполне уютной, с трогательным фиолетовым кафелем и цветочками на раковине. Помылась, заклеила боевые раны пластырем и вспомнила, что сегодня вечером обещала быть на концерте с участием Ингрид. Честно говоря, терпеть не могла все эти новые авангардные прочтения симфонической классики, но деваться было некуда: Ингрид со скрипкой я не видела больше года. Так что я наспех перекусила рогаликом, надела приличное ярко-зеленое платье, пальто, теплые ботинки и отправилась на трамвайную остановку.

Октябрь сделал Краков совершенно коричнево-золотым, без всяких оттенков и вольностей: осень есть осень, а значит, полагаются лужи, горы прелых листьев, свежий воздух, отчетливо пахнущий речной водой и печным дымом. Последнее время меня не тянуло ни в паб к Крокеру, ни в парк, ни в гости: я либо спала как убитая в своей старой или новой квартире, либо работала с Пройссом. Мы с начальником перебирали старые берлинские бумаги, переписывались с Вероной, которая передавала нам указания ВИПРА, составляли отчеты о Веславе. Кажется, я никогда так много не вспоминала годы колледжа, как сейчас: от меня требовались любые, даже самые крошечные, детали о будущем Вортексе. Но оказалось, что я не знала о нем ровным счетом ничего. И это немного завораживало – не находить ни единой зацепки, ни намека в своем прошлом на свое будущее.

– Я уже думала, что ты не появишься, – Ингрид встретила меня у входа, кивнула охраннику и, продолжая широко улыбаться, повела сквозь толпу пестро разряженного народа в зал. Все это феерическое мероприятие проходило в «Харрис Пиано Джаз Клабе», известном клубе, про который я знала только одну-единственную вещь – здесь самая длинная в городе барная стойка. И если мне удастся к ней улизнуть, этот вечер может оказаться не столь уж беспросветно унылым.

– Спасибо, что бесплатно провела, – я выдала первую из своих сегодняшних вежливых фраз. Вторая будет «мне ужасно понравилось».

– Да ладно, а то я не знаю, что иначе тебя на подобное мероприятие силком не затащишь.

Мы наконец оказались у знаменитой барной стойки. Приглушенный бордовый свет противно резал глаза – я поморщилась и потянулась за меню. Ингрид кому-то оживленно махала в толпе, и я спросила:

– Когда начало?

– Через двадцать минут. Ого, да у тебя на лбу пластырь! Что случилось?

– Выполняла очередное задание Пройсса, – фыркнула я и заказала у бармена мартини с соком. – Ты же знаешь, старик с чего-то сильно меня возлюбил.

Ингрид печально поджала губы:

– Это отвратительно, что он запрещает тебе рассказывать о происходящем. Но, может, после концерта хоть намеками поделишься?

Я кисло кивнула. Ингрид убежала, а я проглотила мартини, заказала себе Лонг-Айленд и не спеша, огибая праздно шатающуюся публику, отправилась в зал.

Все столики уже были заняты, поэтому я прислонилась к стене и наблюдала, как на сцене один за другим появляются музыканты; предпоследней вышла и подруга – ее серебристо-черное платье красиво переливалось под ярким светом. Публика была спокойна и расслаблена, поэтому энергетический фон совершенно не давил. Так, под ненавязчивое нечто в исполнении контрабаса, фортепиано, ударных да скрипки Ингрид, один коктейль сменился вторым, потом и третьим. Я благополучно не думала ни о чем, наслаждаясь тем, что меня никто не дергал, я здесь никого не знала, в зале царит приятный полумрак, а завтра не надо рано вставать. Наконец, концерт закончился, и я забрала из раздевалки пальто. Тут словно из ниоткуда появилась Ингрид с букетом белых роз и потащила меня за руку на улицу. Там нас уже ждало такси.

– И с чего вдруг Пройсс попросил тебя переселиться в двадцать восьмую квартиру? – подруга устроилась рядом со мной на заднем сиденье. – До сих пор не понимаю.

Я поняла, к чему она клонит.

– Мы классически едем ко мне пить вино и вести откровенные разговоры, стало быть?

– А как же иначе? – пожала плечами Ингрид. – Ты забыла сказать…

– Про концерт? Мне ужасно понравилось.

– Хоть бы попыталась изобразить воодушевление, – скривилась подруга. – Ладно, золотая комитетская девочка…