Виктор Гаевский - Лабиринт перемещения

— Они реальны так же, как и этот коридор. Считай, что это материализация твоего воображевия.

— Я не читаю фантастику.

— Тогда представь, что это материализация моего Воображения и еще многих других людей. Это гораздо легче пройти, чем обьяснить.

— А Хильда, она тоже материализация?

— Девушка абсолютно реальна. Она существует вне этого мира. Есть еще вопросы?

— Если вдруг я не захочу возвращаться, останусь в одном из перемещении?

— Исключено, — Климов усмехнулся.

— Откуда такая уверенность?

— Из личного опыта. Мы не стабильны в этом мире, — писатель снова усмехнулся. — Так ты выбрал?

Коридор теперь не казался привычно знакомым, стены давили и вообще возникло ощущение дискомфорта.

— Хорошо, включай свой переходник.

Раздался знакомый писк. Ощущение перехода не было уже таким неожиданным.

Мы оказались на выжженых камнях огромной равнину. На небе яркими шарами висели три солнца. Черные валуны, нагретые этими солнцами, струились жаром.

— Бред какой-то. Случайно не из твоей книги?

— Ты хоть одну мою книгу прочитал? — Климов носком кроссовки пытался расковырять камень.

— Нет, — признался я.

— Хорошо, что не врешь. Ну, а место может быть как и из моей книги, так и из книги другого писателя.

— Значит можем встретить такого же путешественника?

— Вполне. Только вероятность очень мала. Я, например имел такую встречу всего один раз. И не скажу, что она была особенно приятной.

— Расскажешь?

— Как-нибудь потом. По-моему, сперва стоит отсюда выбраться.

— Не мешало бы, — согласился я.

Писатель вдавил клавишу переходника и после тихой равнины нас оглушило лавиной звуков. Шум доносился с магистрали от сотен машин, проносящихся с бешеной скоростью. Мы стояли как раз метрах в десяти от невысокого шоссейного ограждения.

Трава под ногами была редкой и пожухлой, а небо над головами имело свинцовый оттенок. Пока я разглядывал проносящийся мимо транспорт, Климов сориентировался и дернул меня за рукав.

— Пойдёт.

Позади нас громоздилось высотное здание. Писатель вошел в него с такой же уверенвостыо, с какой входят в родной дом. Внутри, в просторном холле казалось, довольно уютно.

— Здравствуйте, господин писатель — голос доносился из большого, похожего на мой холодильник ящика. — Давненько никто из ваших не появлялся. Надолго к нам?

— Как получится. Мне и моему другу необходимо оглядеться…

— Тогда садитесь в лифт и направляйтесь на крышу. Лучшего обзора не найти. Впрочем вы наверное сами знаете.

Одна из стен раздвинулась и Климов потянул меня в образовавшийся проем. Лифт устремился вверх.

— Знают ли здесь откуда прибывают путешественники? — спросил я.

— Это никого не интересует. К подобным визитам привыкли — так же как к изменениям погоды. Но если ты спросишь меня, кто создал этот мир, когда и зачем, на этот вопрос ответить не смогу. Ясно одно — мы не в настоящем будущем. Так что еще раз повторяю — ничему вокруг не удивляйся, воспринимай все как должное и соответственно себя веди.

Лифт остановился, мы вышли на крышу. Скоростная магистраль сверху казалась не толще нитки, а людей разглядеть было почти невозможно. Однако ваше здание не было самым высоким, среди окружавших его. Были дома гораздо выше.

— Послушай, Климов, подобный путешествия для нас опасны?

— Вообще-то некоторую осторожность соблюдать необходимо.

— Что значит некоторую?

Писатель повериулся ко мне бмсом, молча задрал куртку и рубашку.

Длинный узкий шрам у него на боку тянулся сверху вниз и немного наискосок.

— Где тебя так? — спросил я.

— Это не здесь, — успокаивающе произиес писатель, — там было гораздо страшнее и опаснее. Тут просто райское местечко.

Он кивнул головой в сторону.

На противопоножном конце крыши веселилась стайка ярко одетых девушек.

— Ты ведь раньше здесь был?

— Два или три раза. Мне нравится этот город.

— А перекусить в этом городе можно?

— В следующий раз, когда тебе захочется приключений придется отвести тебя в ближайший ресторан.

— Сейчас меня вполне устроит небольшое кафе.

— Ты неисправим. А, черт!

Панорама города исчезла, нас швырнуло вбок, я успел ухватиться за рукав писателя, затем выпустил его, почувствовал, как несколько раз переворачиваюсь в воздухе и наконец боком упал на что-то твердое.

Климов ругался неподалеку, и было понятно, что он проделал то же самое. Место, где мы очутились, узнать особого труда не составляло.