Виталий Каплан - Линия отрыва

Что же делать? Возвращаться в лабораторию и советоваться с Константином Павловичем? Крайне нежелательно. Во-первых, завлаб с самого начала предупредил, что запись останавливать нельзя. Кристалл загубишь. Все равно как в старое время CDR-диски писали… а гамма-кристаллы вещь не просто дорогая, а очень дорогая… Во-вторых, на посмешище себя выставишь. Может, это не баг, а предусмотренная программой эксперимента фича?

Значит, так. Прямо вот сейчас на Литейный, отстоять в длинной очереди зареванных женщин, выяснить у дежурного – поступал ли такой Фельдман М. А. Даже если сняли с поезда, то дело-то в Ленинградском Управлении заведено, сюда и привезут. Хотя, наверное, справки дают только родственникам… Ну, авось обаяние сработает. А если все путем – завтра надо будет увольняться из кооперации и ехать в Донецк.

Но это все потом, а пока – нажарить картошки. Голодное брюхо к миссии глухо.

Снилось что-то мутное. Сперва обещанный Манечке котенок, почему-то размером с носорога, гонялся за ним и требовал немедленно оплатить по акту, потом товарищ Сталин задумчиво ковырял в носу на их коммунальной кухне, а тетка Авдотья сердито пеняла ему за невымытый пол. А в конце концов – симпатичная экспедиторша Леночка оседлала Константина Павловича и, колотя его по лысине, неслась по ночной степи навстречу огромной апельсиновой луне…

Саша рывком сел на кровати. Ночь… где-то на улице фонарь и аптека. Ходики негромко тикают. Блин, как в анекдоте… бывают просто сны… А тут еще сон внутри сна. «С физиологической точки зрения, – объяснял Константин Павлович, – ваше состояние во время сеанса является особого рода сном. Нет, не гипнотическим, гипноз нужен только в начальной фазе… тут нечто иное».

В дверь постучали – как-то неуверенно. Не понравился Саше этот стук, сердце на мгновение провалилось куда-то в область желудка. Он вскочил с кровати, принялся нашаривать в темноте брюки.

– Кто там?

– Сашенька, открой! – голос тетки Авдотьи напоминал выжатую половую тряпку. – Тут это… такое значит…

Он щелкнул выключателем, комнату затопил жиденький, тусклый свет. Уже догадываясь о своем ближайшем будущем, отодвинул засов.

Тут же, оттеснив бледную тетку Авдотью, в комнату вломились трое. Парочка молодых людей в гимнастерках и красноармеец с винтовкой, сейчас же занявший позицию у дверей.

– Гражданин Лучницкий? Александр Степанович? – ухмыльнулся один из гимнастерчатых, похожий на обожравшегося сметаной кота.

Ну вот, приплыли… Что ж, такой поворот исключать не стоило. Вполне в духе времени. Но что же теперь делать-то?

– Ну, предположим, – кивнул Саша. – А вы, извиняюсь, кем будете?

– А мы, извиняюсь, будем из органов безопасности, – расплылся второй и даже обмахнулся какой-то корочкой. И тут же, без всякого перехода, заорал: – Молчать, сука! Контра, гнида! Сгною!

На пороге маячила тетка Авдотья, на лице ее страх смешивался со жгучим любопытством. Взяли в понятые, понял Саша.

Нет, надо что-то решать. И прямо в ближайшие секунды. До конца сеанса еще пять часов, кристалл пишется. Значит, всплывать нельзя. Но как же миссия?! Сколько продлится следствие? Недели? Месяцы? И стоит ли полагаться на хит «обаяние»? Да, ему тут почему-то все верят, но есть же какой-то естественный предел? Не волшебник же он? А за это время с лишенными его присмотра Фельдманами всякое может случиться. И эксперимент не даст ожидаемых результатов. А Моисея Абрамовича погонят на Колыму. А Манечку сунут в детдом для врагов народа. Да, конечно, чушь. Никто никуда никого не сунет, игра это все. Игра воображения… И тем не менее… Пускай игра, пускай вирт… почему же их жалко по-настоящему?

– А что вас интересует, товарищи? – елейно осведомился Саша. – Может, я вам сразу и покажу? Начнем, пожалуй, с переписки?

– Это с какой же переписки? – тут же заинтересовался котообразный.

– Да Энгельса, – как нельзя кстати вспомнился старый фильм. – С этим, как его, чертом… с Каутским.

Прыжок к двери, еще в воздухе удар ногой под подбородок, и тут же, – время растянулось эластичным бинтом, – подхватить выпавшую винтовку красноармейца. Резкий щелчок затвора.

– Стоять! – резко скомандовал он и выразительно повел стволом. Гимнастерчатые сунулись было по кобурам, но двигались они точно аквалангисты на предельной глубине. Их что, тут не учат вообще ничему? Стволом под основание носа «коту» (повезло ему, что штык снят), прикладом в висок второму. И для верности добавить скрючившемуся на полу красноармейцу. Хорошо бы этих кексов связать, да нечем и некогда. Быстро обшарил карманы, мельком глянул на корочки. Пригодятся. Со вторым даже отдаленное сходство наблюдается.