Мария Ковальски - Черное эхо - «Эдем»

– Цифры впечатляют, – Стефано указал на большой монитор позади выступающего докладчика.

Рамирес презрительно фыркнул. Крупные черты лица, тяжелый подбородок, цепкий взгляд – Стефано этот человек напоминал барса, готового прыгнуть в любой момент.

– Как будто вам есть какое-то дело до любых цифр, если только это не ваш банковский счет!

– Учитывая несомненную связь этих цифр с моей работой, за которую мне и платят, не могу с вами согласиться, – учтиво возразил Кордиале, наблюдая за сменой ораторов на сцене.

Алессандро Лаццари? Любопытно, с чего вдруг представитель Комиссии по контролю за деятельностью в сфере фармацевтики пожаловал в Каир? Вроде бы вакцина и так производится под чутким руководством Комиссии.

От Стефано не укрылось, каким взглядом на докладчика смотрит Рамирес, и ученый едва не присвистнул. Такой концентрации злобы у испанца он еще не видел.

Ну конечно. Лаццари со своей командой наверняка наступили на хвост Дивизиону, а обид эти ребята не прощают никому. А это значит, что синьору Лаццари можно начинать беспокоиться за свою жизнь.

– Проблемы с контролем? – поинтересовался Стефано, не отрывая взгляда от трибуны. Впрочем, полностью оставить Рамиреса без присмотра он не рискнул, так что словно невзначай отодвинулся в сторону, отдаляясь от испанца.

Рамирес сощурил глаза. Взгляд полыхал яростью.

– С чего вы взяли? – прошипел он. Кордиале беспечно пожал плечами:

– У вас не очень хорошо получается скрывать эмоции.

С огнем играешь, Стефано. Этот человек без колебаний может убить тебя, а потом спокойно встать и выйти из зала.

– Говорят, вы построили новый комплекс, – неожиданно спокойно сказал Рамирес. – Конго… ужасное место. Почему там?

– Ко всему можно привыкнуть, – откликнулся Стефано почти задумчиво. – Предпочитаю изучать вирус в его родной среде обитания.

Догадывается ли Лаццари, что вскрывает секреты, за которые Рамирес и компания готовы убивать, не раздумывая?

Черт, Алессандро, ты что, совсем не понимаешь, как подставляешь себя?

– Да, все мы в курсе, что вы предпочитаете прямой контакт с вирусами, а не демагогию, разводимую вокруг них, – отозвался Рамирес негромко. Стефано отвлеченно подумал, что сейчас испанец похож на коршуна, ясно видящего свою жертву.

– Моя цель – добиться полной победы над Эбола. На большее не замахиваюсь. А какую цель преследуете вы, Рамирес? – прямо спросил он. – Как связана недавняя эпидемия с интересами Дивизиона? Производство вакцины уже налажено, и вам не перехватить инициативу. В банальное любопытство я давно не верю. Так в чем дело?

Рамирес смерил его насмешливым взглядом и откровенно расхохотался:

– Вы на самом деле ждете ответа на этот вопрос, Кордиале?

– Если в содержании ответа нет ничего противозаконного, то и в вопросе я не вижу ничего странного, – откликнулся Стефано вежливо. – Простите, мне пора.

Найти Лаццари оказалось несложно; подойти к нему, изображая искреннее удивление – тоже. А вот объяснить упрямому итальянцу, что неразумно вещать с трибуны о грехах сильных мира сего, Стефано так и не смог.

– Своя жизнь не дорога, так подумай о семье, – вполголоса посоветовал он, вежливо улыбаясь: для всех вокруг эта встреча не должна была выглядеть личной. – Как будто не в курсе, что они могут расправиться с Марией и детьми.

– Успокойся, Стефано, – Лаццари ободряюще улыбнулся. – Мы все прекрасно понимаем риск.

– Так какого же черта…

– Это лишь видимая часть плана. Прости, я не могу раскрывать детали.

– Потому, что я тоже на подозрении у Комиссии?

Лаццари посерьезнел, качнул головой:

– Нет. Потому, что с таким же успехом они могут взяться за твою семью. А мне этого не хочется.

– Ты упрям, как баран, – Стефано шепотом чертыхнулся.

– Я твердо знаю, к чему следует идти, и не намерен отступать.

– Тебя не переубедить.

– Тобой движут родственные чувства? – внезапно поинтересовался Лаццари. – Или нечто другое?

– У Стефано Кордиале не может быть ничего общего с представителем Комиссии по контролю, – отозвался Стефано, помолчал и усмехнулся. – Только тот факт, что моя сестра выскочила замуж за проходимца, сумевшего за двадцать лет достичь таких высот. Ничего больше.

Лаццари рассмеялся, несильно хлопнул его по плечу.

– Это называется «ничего больше»?

Диего Рамирес угрюмо наблюдал за ними, стоя в тени у стены.

29 ноября 2016

Рим