Текла Матвеева - Земля – родина интелов

Однажды, Геннадий исследовал группу астероидов с довольно хрупким слоем поверхности. Он киркой отбивал небольшие образцы породы и просвечивал сканером. Головной фонарик в режиме прожектора, на руках перчатки-манипуляторы, все нужные инструменты рассредоточены по магнитным карманам на скафандре. Он откалывал камни, какие-то поднимал и внимательно рассматривал, подключая тут же и химический анализатор состава, и спектральный анализ характера излучения. В карбонатной породе с небольшими металлическими вкраплениями, Гена и нашёл этот камень. Отколов очередной пласт, он нагнулся, и у него в руке оказался весьма странный образец – идеальный додекаэдер, с матовой почти черной поверхностью. Больше всего это было похоже на продукт инопланетных технологий, и Гена помчался в лабораторию.

Космический корабль Учитесь-у-Меня-Пацаны, класса базовый корпус, курирующий исследования этого сектора, здесь на стационарной орбите, основал промышленную зону для целого ряда НИИ, и примыкающих к ним, разноотраслевых заводов и лабораторий, где работают тысячи ученых, задействованы и люди, и ИИ. До него 40 миллионов км, каждые 10 минут не побежишь. Походная лаборатория ставилась здесь же – на астероиде. Это комплекс полусфер, где даже отсеки релаксации – все есть. Гена сразу же положил находку на стол, под мощное освещение, и отошёл, так как в походных условиях, многие действия совершались вручную и самостоятельно. А когда вернулся – додекаэдра на столе не было. Но он исчез не бесследно. Превратившись в порошок, он составил чёткий контур – свою проекцию на поверхности стола, и этот контур на глазах расширялся, истончаясь по ширине, увеличиваясь диаметрально, до тех пор, пока не исчез, перейдя за границы столешницы. Причём, песчинки этого порошка продолжали неуклонно уменьшаться, превратились в пыль и исчезли. Но, часть этого убегающего рисунка, Гена Батюков успел накрыть колбой. Он делал всё молниеносно и микроскоп показал картину происходящего – кристаллы порошка распадались на точно такие же додекаэдры, все более и более меньшие до тех пор, пока на атомарном уровне не разлетелись полностью. Весь следующий день Гена ходил, как в воду опущенный, про эту находку хотел рассказать, но, будто сил не хватало, всё было, как за туманной пеленой, он работал, но полагал, что схватил радиацию и надо в госпиталь. И, вдруг, в рыхлой породе блеснула матовая поверхность. Он нагнулся – и в руке у него оказался весьма странный вчерашний образец. Теперь, Батюков действовал иначе – тут же вызвал мобиль-капсулу и помчался к Пацану. Прямо во входном шлюзе тамбура, корабль выдвинул манипуляторы, захватившие додекаэдер в магнитную ловушку. Так вот, из этой ловушки камень исчез за секунды. В записи, его структура вела себя точно также, делилась на меньшие подобия и пропадала. И тут же исчез этот туман, в котором Гена ровно сутки ходил. Его как током прошибло: Квантовая редукция! Образование и схлопывание петли времени! Среди учёных такая чехарда началась!

Участок, где покоился этот «камешек» экранировали, и теперь уже не геологи, а физики, люди, может и не работавшие раньше в открытом космосе, группой из 5-ти человек прибыли к месту исследования. Гена работал неподалёку и видел, как там внутри замкнутого пространства, как в мыльном пузыре вспыхивали зеленые вспышки лазера. А на следующий день, его вахты не было, и он сидел на корабле в зоне отдыха, думал или поплавать, или кино посмотреть, когда к нему подошел один из команды физиков. На корабле, многие, хотя бы примерно друг друга узнают. Дядечка протянул руку и представился:

– Юрий Павлович Тимошко, о вас, Геннадий Петрович, я весьма и весьма наслышан, мы, вот, с коллегами готовы отчитаться о предварительных выводах по вашей находке.

Это был розовощёкий человек, он улыбнулся и предложил присесть где-нибудь и выпить кофе. Он провел Геннадия на такую террасу, о которой Гена ещё не знал. «Хорошо же, физики устроились», подумал он, когда из большой многолюдной гостиной они свернули в какой-то незаметный коридор и вышли на улицу. Прошли вверх по тропинке и уселись на скамейке под раскидистой итальянской сосной пинией. В воздухе носились птицы, звенели цикады в траве, а прямо под ними раскинулся широкий Неаполитанский залив. Как на земле. Юрий Павлович ещё шире улыбнулся:

– Ну как, удивил я вас? Получилось? Недавно сделали, можно искупаться и на песке полежать. Корабль обещал стаю дельфинов ещё отладить.