Андрей Умин - Троица

– Вы это сразу опубликуете? – спросил нетерпеливый Слава.

– Немного повременим, – ответил задумавшийся главный редактор.

Его светоотражающая лысина не оставляла сомнений во вдумчивости и интеллекте своего обладателя.

– У Селина сейчас переговоры по коалиции, и на днях как раз должно быть объявлено голосование за пост нового премьера. Это очень щекотливый вопрос. А что бы сделал ты на моем месте?

Шеф будто испытывал подчиненного, к которому вдруг воспылал профессиональной любовью. Заметил его в толпе заштатных журналистов-однодневок и теперь прикидывал, на какой должности он мог быть максимально полезен. Это крохотный шанс, который нельзя упускать, даже несмотря на судорожную тошноту и усталость.

– Ну тогда я бы отложил публикацию до дня голосования в Думе, когда целевая аудитория будет ждать новостей именно о Селине и ему подобных. Сама жизнь подготовит публику для этого материала. Тогда наша статья привлечет максимальное внимание, произведя эффект разорвавшейся бомбы.

– Правильно рассуждаешь, – ответил главред с довольной улыбкой и взял в рот соломинку очередного прохладительного коктейля, – только нужно смотреть еще шире и узнать по своим каналам, есть ли заказ на такой материал. Чтобы не получилось так, что вброс окажется невыгодным никому.

Слава озадаченно кивал, соглашаясь с каждым словом начальника, хотя сам думал лишь об усталости и коротком утреннем сне на бесконечно мягкой постели, награждающей вожделенным покоем за смелые и доблестные труды.

– Это уже вам лучше знать, Алексей Германович. – Парень резко замолк, оборвав начавшийся было ненавистный начальнику подхалимаж.

– Конечно мне, Владислав. Я закину удочки, и, как только подтвердится чья-либо заинтересованность, в день голосования в Думе выложим эту бомбу. – Он жестом подозвал какую-то девушку вдалеке, едва попадавшую в обзор видеокамеры. – Кстати, вечером у вас готовится встреча на открытии выставки молодых скульпторов на ВДНХ, мои помощники сообщат тебе все детали.

Разговор окончился вместе с видеосвязью. О какой-то новый выставке парень уже не слушал, в его голове бесконечным эхом повторялось его полное имя, произнесенное начальником: «Владислав». Уже не какой-то там «Слава», и не «эй ты», а персональное уважительное обращение от старшего по карьерной лестнице. Это вдохновляло и воодушевляло, казалось той самой вожделенной платой за труды и стремления. Он закрыл глаза и впервые за долгую неделю полностью расслабился. Отрадное чувство успеха навещало его очень редко, оставаясь скорее исключением из правила в жизни обывателя средней руки. Тем слаще становилось его утреннее состояние праздного упоения, такое пугающе приторное, однако разбавленное для баланса тяжестью нервного срыва после ночного кошмара. Поэтому все происходящее точно не походило на сказку, в которую глупо верить, но и не выглядело однозначно ужасом, который хочется скорее пресечь.

Слава вновь опустил свою кровать, поднятую с целью скрыть ее от взора камеры. Она смотрелась бы глупо и непрофессионально за его спиной во время рабочих переговоров по видеосвязи. Комната без нее выглядела куда серьезнее, казалась отдельным кабинетом. Любая мелочь влияла на статус, приобретаемый с таким долгим трудом. Не открывая глаз, он откинулся на кровать.

Монитор еще некоторое время работал, показывая кипучую деятельность на портале виртуального офиса, редакция никогда не спала, ежеминутно выпуская новости и статьи во славу всемогущего рейтинга. Через несколько минут бездействия Слава стал недоступен для обращений коллег, но рабочее время продолжало идти, ведь творческие процессы служителей долга разоблачения человеческих слабостей не прерываются даже во сне. Он поудобнее разместился на мягкой подушке, закинув одну руку за голову, а другую засунув под поясницу. Уже давно не чувствовал он такой легкости, свободной от боли и тяжести мышц. Он чувствовал радость и наслаждение, уносившие его по волнам раннего монотонного шума бесконечных домов города, отдыхавшего от своего ослепительного ночного свечения. Теперь мегаполис был погружен в дневные солнечные лучи, гораздо более тусклые, чем помпезная яркость плоских дорог и неоновая реклама высоток, в течение дня лишь аккумулирующих бесплатную космическую энергию для своих возобновляемых, экологически чистых источников человеческой похоти и наслаждения. Слава растворился в этой утренней пелене, как опустошенный сосуд в огромном гальваническом океане зарядного вещества. Ощущение приятного расслабления было далеко от чувства приближающегося конца несколькими часами ранее. Но парень об этом уже не думал, ведь он занялся тем, что умел делать лучше всего, – удобно развалился на мягкой кровати и удовлетворенно заснул без задних ног.