Рафаэль Май - Мироздание

Уолт собирал банки из-под пива, оставшиеся после вчерашнего вечера. Питер вернулся домой раньше, чем он предполагал. Не сказав ни слова, друг принялся собирать вещи.

– Привет. Уж кого не ожидал увидеть, так это тебя. Неделя не прошла, а ты уже дома. Смахивает на аномалию, – пошутил над другом Уолт.

– Нравятся аномалии? Включи телевизор или хотя бы радио. Их там предостаточно.

– Аномалии?

– Ах да, я забыл, ты же не вылезаешь из своей каморки. И не знаешь, что происходит.

– Не хочешь говорить, не говори. Я могу хотя бы узнать, куда тебя уносит на этот раз?

– Улетаю в Санкт-Петербург. На несколько дней. А затем в Лион.

– Санкт-Петербург? Тот, что в России?

– Нет, тот, что в Африке.

– Дай угадаю. Ты наверняка хочешь попросить у меня денег. Но, Питер, извини, благотворительностью я больше не занимаюсь.

– Мимо.

– Россия… Тебе тут приключений не хватает?

– Это всего лишь на неделю. Наведаюсь к родственникам.

– Ты и за это время найдешь себе приключения. Зачем тебе в Санкт-Петербург?

– Мне нужно кое-что сделать.

– Какие у тебя могут быть дела в другой стране? Это немыслимо.

– Послушай, я не желаю слушать нотации. Денег просить я тоже не собираюсь. Я хотел предложить тебе составить мне компанию, но, видимо, делать этого не стоит, – сказал Питер. – Удачи!

– Постой! Если ты подождешь, я быстро соберу вещи.

– В таком случае поторопись. Надо успеть на ближайший рейс.

– У тебя даже нет билетов!

– Нет, но будут, если ты поторопишься…

Профессор так и не пришел в назначенное время. Лео сделал несколько звонков, но поговорить ему удалось лишь с автоответчиком. Осознав, что ждать бесполезно, он решил вернуться к себе. На пороге родительского дома он встретил Марту.

– Привет, я жду тебя, – она улыбнулась.

– Чтобы не приходилось ждать, нужно предупреждать, когда собираешься прийти, – не заметив своей грубости, Лео вставил ключ в замочную скважину и отворил дверь.

– Не знала, что мне нужно спрашивать разрешения, чтобы зайти к тебе. В следующий раз я это учту. Извини. Судя по всему, я не вовремя, – она настолько сильно хотела увидеть его, что проигнорировала его недоброжелательность.

– Ты права, я не настроен сейчас ни на какие разговоры, если ты пришла поболтать о всякой ерунде…

Лео всегда был холоден, но таким, как сегодня, он не был никогда.

– Еще раз извини, – она надеялась, что он извинится в ответ за свой тон, но этого не произошло. – Я просто хотела попрощаться.

Лицо Лео не выражало ни удивления, ни печали, ни грусти. Но что-то в нем поменялось.

– Попрощаться?

– Я уезжаю. Из Кливленда. Навсегда, – дрожащим голосом произнесла Марта, еле сдерживая себя. – Хотела поговорить с тобой, но…

– Неожиданно. И куда уезжаешь?

– В Европу.

– Я даже не знаю, что сказать.

– Ничего не говори, – тихо произнесла Марта. – Я пойду. Прощай.

– Пока, – Лео вел себя так, словно завтра они снова увидятся на парах в университете. Она взглянула на него последний раз. Но найти во взгляде свидетельства того, что ему не все равно, так и не смогла.

Она так хотела, чтобы он прокричал вслед ее имя, схватил за руку и попросил не уезжать, но вместо этого она услышала лишь звук захлопнувшейся двери. Слезы хлынули ручьем. Ни слов о том, что по ней будут скучать, что ее будет не хватать, ни просьбы дать адрес, чтобы писать письма, ни приглашения пройти домой, чтобы в последний вечер вдоволь наговориться. А ведь она думала, что она была одной из тех немногих людей, кому Лео доверял, к кому хоть как-то был привязан…

Серые улицы. Серый дождь. Серая жизнь. Катя шла. Навстречу пустоте. В никуда. Не было грусти. Она уже привыкла к себе и к своей жизни.

Она шла, опустив глаза, когда увидела красивую черную собаку, которая принялась нюхать ее ноги.

– Она начнет облизывать ваши ботинки, – Катя услышала старческий мужской голос. Подняв голову, она сразу поняла, что пес оказался поводырем.

– Замечательная у вас собачка, – она вдруг осознала, что за последние пять лет прохожий оказался единственным человеком, который заговорил с ней на улице.

– Да, это мой лучший друг, а после смерти жены еще и единственный, – сказал он, почесав собаку за ухом. Катя молчала. Она увидела на лице незрячего человека столько радости и оптимизма, сколько не встречала на лицах здоровых людей.

– Извините, я мог бы вас попросить, проводить меня до третьего дома, а то мой маленький друг не знает здешней местности, – пожилой мужчина улыбнулся. Третий дом находился далековато, в минутах двадцати ходьбы. Кате некуда было торопиться, поэтому она согласилась помочь мужчине.