Рафаэль Май - Мироздание

– Шутишь?

– Конечно.

– А я бы на твоем месте попробовала.

– Я иногда сама не понимаю, зачем гадаю. Зачем делаю это изо дня в день. И скажу тебе даже больше. Я считаю, что ты права.

– В чем?

– Гадания – это лишнее, – ответила Джуна и спросила Софи. – Ты веришь в судьбу?

– Не знаю, – она задумалась. – Скорее да, чем нет. А что?

– Я тоже верю. Ну а что такое судьба? Ты можешь мне сказать?

– Первое, что приходит на ум, – это рок.

– Вспомни наши студенческие годы, всех наших друзей. Что с ними стало? Что со всеми нами стало?

– На что ты намекаешь?

– Возьмем, хотя бы нас с тобой. Ты выходишь замуж уже в третий раз, а я маюсь от одиночества.

– Да, но…

– А Эмильен… женился на русской девушке, которая оказалась во Франции из-за аварийной посадки ее рейса. Хотя какова была вероятность, что они встретятся? Жан погиб в автокатастрофе, хотя всегда отлично водил. А Рафаэль три раза выскальзывал из рук смерти.

– Рафаэль?

– Ты не слышала?

– Нет, а что с ним случилось?

– Вот именно что ничего. Смерть как будто за ним гоняется, а догнать не может. В первый раз он отказался сесть в машину с Жаном в тот вечер, когда он разбился. Во второй раз опоздал на пассажирский автобус, который перевернулся по дороге в Париж. В итоге он пропустил какую-то очень важную встречу, и его уволили. Но много ли он потерял, по сравнению с тем, что обрел?

– А что в третий раз?

– Снова повезло. За два часа до отлета он обменял билеты на самолет, который разбился, даже толком не взлетев.

– Откуда ты обо всм этом знаешь?

– За два часа до отлета он был у меня.

– Так это ты ему посоветовала обменять билет?

– Не я, а карты.

– Выходит, ты, то есть карты, спасли ему жизнь?

– Нет. Его спасли те обстоятельства, по которым он оказался у меня.

– Говоришь загадками.

– Он оказался в Лионе совершенно случайно. Его партнер по бизнесу, которым он занялся после увольнения, был моим соседом уже порядка девяти лет. И вот Рафаэль приехал забрать какие-то документы, и по счастливой для него случайности ошибся квартирой. Хотя сказать, что он ошибся, будет не совсем правильно. Ты только представь себе, Софи, каким было наше удивление! Спустя пятнадцать лет мы стоим напротив друг друга.

– А дальше то что?

– А дальше завязался разговор часа на три. За чашкой кофе вспомнили студенческие годы. От него, кстати, я и узнала про Эмильена и Жана. Ну и не обошлось без моих карт, как сегодня. Трижды выпала “опасная дорога”.

– И он просто поверил тебе?

– А почему нет? Уж кому как не Рафаэлю верить в судьбу и злой рок.

– От всех этих разговоров мне становится не по себе, – зевнув несколько раз подряд, Софи глянула на часы. – Странно…

– Что случилось?

– Время…

– Что с ним?

– Часы идут неверно.

– Сколько они показывают?

– Девять. Ничего не понимаю. Сколько на твоих, Джуна?

– На моих всего три. Может, они просто встали? – гадалка задумалась. – Ты наверняка устала с дороги.

Джуна отвела Софи в спальню для гостей. Комната была просторной. В нежно-кремовых красках стен вырисовывались восточные мотивы. Пожалуй, ни в какой другой комнате Софи не было бы так уютно, как здесь. Пожелав друг другу спокойной ночи, подруги разошлись каждая по своим спальням.

Катя лежала в кровати. Изучала потолок, в котором мелькал свет от проезжавших на улице машин. Лежала. И думала.

– Не хочу, чтобы наступало утро. Пока у меня есть сегодня, у меня есть и завтра. Хочу, чтобы эта ночь длилась вечно. Не хочу засыпать. Не хочу завтра, потому что знаю, что оно будет таким же, как сегодня. Еще один день призрачной надежды. Еще один, – мелькали мысли в ее голове.

Катя пыталась соответствовать этому миру. Она отчаянно старалась сделать все, чтобы полюбить его и чтобы он наконец полюбил ее. Но они были друг другу чужими. Изо дня в день ничего не получалось: жизнь упорно продолжала ее игнорировать. И она не могла понять, что должна сделать, чтобы жить, а не существовать.

В окна бил ливень. В аудитории было душно. Студенты занимались своими делами. На первых партах отличники решали какие-то задачи. На задних рядах секретничали две подружки. В стороне о чем-то спорили молодые люди. И ничто не было в силах унять весь этот гул студенческой жизни.

Лео расположился в самом конце огромной аудитории. Он листал книгу, которую прочитал уже трижды. Это учебное пособие было лишь конспектом лекций, последним изданием трудов профессора Блека на сто страниц, в котором была собрана вся правда и неправда. Книга была похожа скорее на брошюру, но Лео всякий раз находил в ней что-то новое. Иногда казалось, что эта тонкая брошюрка вмещает и то, что есть, и то, чего нет в самых лучших энциклопедиях. Лео знал, что это не единственная работа профессора и, скорее всего, не последняя. Он уже знал все темы из брошюры наизусть, но чтобы хоть как-то скоротать время до начала занятия, снова просматривал знакомые тексты.