Василий Звягинцев - Дырка для ордена

– А как же с животным миром? Его ведь тоже не будет?

– Велика ли беда? Тех животных, птиц и рыб (что останутся в зоопарках, живут на территории страны и в стокилометровой прибрежной зоне моря и в реках) хватит, чтобы размножиться. Как кроликам в Австралии. На ковчеге их было куда меньше. Но я еще и другое имел в виду. Палестинцы и прочие претендующие на территории тоже получили бы вмиг опустевшую землю. Опять же со всей инфраструктурой. Автоматически снимается еще одна мировая проблема. Разве я не гений?

Последние слова заставили Тарханова посмотреть на профессора повнимательнее. Безусловно, блеск своеобразного безумия в глазах у него просверкивал. Да и как без этого?

– И что же вам помешало провести полевые испытания? – спросил Розенцвейг. Он тоже подумал одинаково с Сергеем.

– Как мне сообщили – внезапное нападение неверных. Был убит лично возглавивший операцию шейх, был уничтожен генератор, похищен синхронизатор. Теперь я понял, что это было сделано вами.

– Да, ну и что? А почему для вас этот… синхронизатор был дороже аппарата? Сколько ваши клиенты трудов и денег положили, чтобы его найти.

– Просто потому, что труда и денег в него было исходно вложено в сто раз больше. Новый генератор я сделал за три месяца. А синхронизатор – это шедевр микротехники. Ручная сборка под микроскопом. Без него генератор – как реактивный истребитель без приборов. Взлететь на глазок опытный летчик кое-как сумеет. Но не более. Задания не выполнит и сесть не сможет.

Тут вы меня подкосили, не спорю. Я заказчику ничего не сказал, надеялся, что все-таки сделаю новый, но вот успел бы или нет – не уверен. Прикидывал, не пора ли в бега подаваться.

– Далеко бы не убежали.

– Отчего и обрадовался, что вы за мной пришли.

Выпили еще понемногу коньяка, покурили и уже совсем в другой тональности начали говорить о будущем. На что способен господин Маштаков, если ему дать в распоряжение лабораторию, вернуть синхронизатор и прочее, включая поломанный, но не пропавший генератор.

И всех потянуло в сон от пережитых стрессов.

– Нет, ну, напоследок, скажите, а куда же это вы меня закинули-то? – спросил Тарханов. – И зачем?

– Это и для меня почти загадка. Мысль у меня была какая? Вы все оказались в фокусе моего восстановленного генератора. Я – в мертвом пространстве. Включаю – и фьюить! Вас всех должно было отправить во вневременье. Куда – понятия не имею, поскольку работал без настройки.

А выбило только вас. И – в прошлое?

– Не уверен. Прошлое вашего дома и окрестностей я знаю. Бывал там десять лет назад. Похоже, но не то. И этот плакат мне покоя не дает.

– Ага. Значит, тоже вбок. Но куда и насколько? И почему только вас? Над этим стоит подумать… Слушайте, а вы сами не были там, в Палестине?

– Был, – признался Тарханов. – Мы ваш прибор и взяли.

Маштаков хлопнул себя ладонью по лбу, потом обеими – по коленям.

– Гениально! Все сходится. Генератор ведь сработал тогда, даже в Пятигорске мой хронограф отметил возмущение поля, пусть и микроскопическое. А синхронизатор они подключить не успели, так что мир просто слегка встряхнуло на месте. Вас же определенным образом… контузило? Нет, не то. Сенсибилизировало [43] Сенсибилизация – повышение чувствительности организма, его клеток и тканей к воздействию какого-либо фактора (лат.). , это точнее. И вы теперь особенно чувствительны ко всему, что связано со временем.

Нет, когда мы устроимся на новом месте, я с вами очень плотненько поработаю…

Автобус остановился. Видно, ребятам захотелось сбегать в кустики, потянуться, размять ноги, покурить на свежем воздухе.

Тарханов тоже спустился вниз по крутым ступенькам, вышел на обочину через заднюю дверь.

Они стояли на берегу длинного, уходящего за горизонт озера, больше похожего на большую реку. Противоположный берег вот он, а справа и слева только тускло блестящая вода. Но такой реки здесь быть не могло по определению. Не Дон же. До Дона по времени еще ехать и ехать.

Значит, водитель взял от Георгиевска вправо, через Святой Крест, и они сейчас на Маныче. Что ж, тоже грамотно.

На этой степной, уводящей через Калмыкию к Царицыну дороге их вообще никто искать не будет. А чуть дальше можно свернуть в сторону Воронежа малоизвестными, но вполне проезжими грейдерами.

Справа, из-за гряды покрытых гривками жидкого леса холмов поднималось солнце.

Быстро-быстро, как стекляшки в калейдоскопе, в голове крутились обрывки мыслей и гипотез, и Тарханов впервые так отчетливо подумал, что, очень возможно, это – солнце не его мира.