Михаил Каюрин - Тень дьявола. Часть 1

– На пути две позиции ПВО «духов». Придётся задрать нос до 2500 метров вот на этих участках, – Кедров показал позиции моджахедов. – Потом падаем на «бреющий» и идём по ущелью. Главная задача – разведка района. Если обнаружим транспорт – бьём только на обратном пути. Всё понял, Андреич?

– Не бери меня на «понял», понял? Молод ещё командовать.

Посопев с минуту, лётчик недовольно буркнул:

– Сегодня идём в одиночку – ведомого не дали. Понял, разведка?

Алексей промолчал. Задираться перед полётом не хотелось. Васильченко был тяжёлым человеком. Он никогда не хотел понимать, что требует от него командир разведгруппы. Для этого лётчика главное – «повозить» спецназ. «Повозить» без выкрутасов, без самодеятельности, без нарушений инструкций и наставлений. Алексей делал облёт территории с Васильченко не один раз и знал: спорить с капитаном бесполезно.

– Тёмный ты человек, Андреич, – миролюбиво высказался Кедров. – У тебя на уме одни инструкции. Если их придерживаться – можно не отрываться от взлётной полосы весь срок.

– Не пытайся промывать мне мозги. Залазь на борт со своей бандой, пока я не передумал вас «повозить». Без ведомого могу и отказаться.

Алексей не стал учить капитана уму разуму и занял место в кабине пилота. Разведчики расположились у блистеров. Васильченко, определив курс, поднял вертолёт в воздух и начал движение. Думать о том, что лётчик позволит себе отклониться от маршрута, было напрасно. Васильченко не из тех лётчиков, которые в интересах разведки могут вильнуть немного вправо или влево, или же выполнить лишний манёвр. Он до ужаса боялся каких-либо обвинений в свой адрес.

Впереди располагалась первая позиция ПВО «духов», Васильченко стремительно набрал высоту.

– Что, Андреич, побздёхиваешь? – прокричал Алексей и, не дождавшись ответа, сказал себе под нос:

– Ну, и правильно, зачем лезть под огонь?

На предельной высоте трудно было что-либо разглядеть, и Алексей взял бинокль. По дороге мчался клубок пыли, Алексей взял его под наблюдение. Внезапно кабина озарилась ярко-серебристым светом.

– Твою мать! – выругался Кедров и отбросил бинокль.

Первое, что пришло ему в голову – снаряды душманов каким-то непостижимым образом достигли борта. В следующий момент он понял, что ошибся. Параллельным курсом с такой же скоростью двигался большой светящийся шар. В кабине запахло гарью, стрелки приборов хаотично запрыгали, в шлемофоне послышался треск.

– Андреич, что за хренотень! – заорал Алексей. – Откуда появилась эта уродина?!

Васильченко не отвечал и впервые за всю лётную практику, вопреки инструкциям, принялся выписывать кренделя. Он бросал вертолёт то вправо, то влево, до предела задирал нос, рискуя обрубить винтом хвостовую балку. Но шар словно приклеился. Алексей почувствовал, как стали неметь руки, затем всё тело. И вдруг шар как будто ударился о невидимую стену, отскочил под прямым углом и исчез. Вертолёт затрясло, он получил запредельный крен и начал падать.

Алексея швырнуло в сторону, он потерял сознание. Очнулся на склоне холма. Голова гудела и раскалывалась на части. Мышцы свело судорогой, пальцы рук едва шевелились. Потом снова был провал в памяти. Сколько прошло времени, прежде чем он очнулся вновь, определить было невозможно. На сей раз тело стало управляемым, Алексей с большим трудом поднялся на ноги. Оглянулся по сторонам и увидел невдалеке разбросанные обломки МИ-24. Ни трупов, ни фрагментов тел поблизости не разглядел.

«Где Андреич, где мои бойцы? – неторопливо образовалась первая вялая мысль. – Может быть, все они живы и, посчитав меня мёртвым, спешно покинули место падения? Если так, должны остаться следы».

С трудом передвигая ногами, Алексей пошёл по кругу. Тело было словно чужим, невыносимо болела голова. В черепную коробку, казалось, кто-то закачал жидкость и мозг, подобно мячу, свободно плавал в ней, ударяясь о стенки при каждом шаге. Алексей останавливался, делал передышку. Тело качалось из стороны в сторону, он шёл как пьяный. Руки непроизвольно охватили голову, создавалась иллюзорная надежда на облегчение мук.

«Отключился мозжечок, – посетила нелепая мысль и ещё одна, – А что, если этот кусок серого вещества никогда не включится?»

Он шёл и озирался по сторонам. Никого. Алексей понял, что остался один. Светило солнце, блестел песок, ласково поддувал слабый ветерок, сочившийся с гор. Выбрав направление, Кедров побрёл медленно по ущелью, придерживаясь русла пересохшей речки. Наступило некое забытьё, около получаса он передвигался, как робот. Постепенно боль утихла. Тропа, по которой двигался Кедров, внезапно пропала. Её пересекал не то карьер, не то обычный овраг с крутыми каменистыми краями. Пришлось осторожно спускаться вниз.