Павел Амнуэль - Странные приключения Ионы Шекета. Собрание сочинений в 30 книгах. Книга 9

Товарищ Троцкий поднялся, чтобы начать речь, и я понял все коварство наших апарайских врагов. Агентом был именно Лев Давидович! Именно у него – единственного в этом зале – аппендикс находился не на положенном месте.

Ловко, однако, придумано! Объявить себя евреем, взять власть, понастроить в стране концлагерей, – одним махом решить все проблемы: и Россию развалить, и евреев из страны прогнать, и идею коммунизма раз и навсегда опорочить.

Что я должен был сделать в сложившихся обстоятельствах? Стрелять в апарайца-Троцкого? Это исключалось, я все-таки был патрульным, а не террористом!

Вот тогда-то память и сыграла со мной злую шутку, которую я ей никогда не прощу. Сидя в первом ряду и сверля товарища Троцкого мрачным взглядом, я почему-то вспомнил о том, что в 1940 году этого типа зарубили ледорубом по приказу товарища Сталина. Значит, подумал я, нужно сделать ставку на Сталина, а он уж сам с Троцким разберется.

Мне бы еще поднапрячь память и вспомнить о других делах Иосифа Виссарионовича, но время поджимало, и я огляделся в поисках усатой физиономии. Сталин сидел справа от Микояна, и место рядом с ним было свободно. Я немедленно пересел.

– Иосиф Виссарионович, – жарко зашептал я на ухо будущему генсеку, – вы знаете, какой компромат я могу вам представить на Троцкого?

Компромата на Троцкого у Сталина было достаточно, но кто же отказывается от дополнительного материала?

Поговорили мы хорошо. Сталин остался доволен. Я тоже – мне казалось, что я отлично выполнил свою миссию.

На следующий день Троцкого не пустили в Горки к Ленину, я понял, что дело сделано и можно возвращаться. Попрощавшись с резидентом Финкелем, я прыгнул в колодец времени и вернулся в кабинет господина Бецалеля, чтобы доложить о выполнении задания.

– Троцкий не стал генсеком, – бодро сказал я. – Апарайский агент обезврежен и в 1940 году уничтожен.

– Да? – мрачно сказало изображение господина Бецалеля. – По-вашему, Шекет, Сталин лучше? Вы хоть понимаете, что лишили Россию светлого будущего? Ведь Патруль не может вмешиваться в историю вторично – что сделано, то сделано!

Только тогда я понял, что нельзя надеяться на память – она всегда подсказывает лишь то, что вредит делу. С тех пор я предпочитаю на память вообще не полагаться. Если я вспоминаю, что сегодня четверг, то непременно смотрю в календарь – вдруг сегодня на самом деле суббота?

Вы когда-нибудь бывали в Атлантиде? Не отвечайте, знаю, что не бывали, если не служили в Патруле. Атлантида погибла двенадцать тысяч лет назад, и у нашей организации не было никаких причин заниматься исправлением истории в этой исчезнувшей части земного шара. Вот уж действительно! Со стихийными бедствиями Патруль справиться не мог, предотвратить трагедию целого континента был не в состоянии, и потому делать нашим агентам на территории суверенной Атлантиды было решительно нечего.

Теперь вы можете представить себе мое состояние, когда я получил задание отправиться в Атлантиду с тем, чтобы упредить действия биллизарских агентов по дестабилизации государственной власти. Рискованное дело, и я не понимал его смысла! Найду я, допустим, агентов, уничтожу их или они уничтожат меня (что тоже, как вы понимаете, не исключено), все равно Атлантида уйдет на дно океана – так зачем же рисковать?

Но спорить с изображением господина Бецалеля, нашего начальника, никто еще не мог без вреда для карьеры, и не мне было менять эту традицию. Я прошел инструктаж и нырнул в колодец времени головой вперед, как в холодную воду.

Вынырнул на центральной площади главного атлантического города Антурина, когда на моих хрональных детекторах стояло число «12647 лет 10 месяцев и 7 дней до начала новой эры». Был полдень, парило, и прямо на меня несся на скорости километров сто в час экипаж на воздушной подушке. Я едва успел откатиться в сторону и немедленно угодил в руки представителя власти.

– Ну, – сказал атлант, рост которого достигал двух с половиной метров, – ты почему, мальчик, без спроса по улицам бегаешь?

Атлантического языка я не знал, общаться приходилось на ментально-телепатическом уровне, но я был уверен, что правильно понял мысль полицейского, одетого в странную форму, напоминавшую купальный костюм двадцатых годов прошлого века. Я мигом оценил ситуацию – патрульные вообще отличаются быстрым соображением. Если взрослые атланты, – подумал я, – достигают почти трехметрового роста, то неудивительно, что меня этот тип принял за ребенка.