Олесь Бердник - Призрак идет по земле

Тенк. Что ж, пусть...

Морис уходил от профессора тихим и задумчивым.

Утром я встретился с Потром.

Всю ночь тревога не покидала меня. Вид у меня был усталый, измученный. Видимо, Морис заметил это. Открыв дверь з лабораторию, где я подготавливал серию пробирок к опытам, он поздоровался, пристально посмотрел на меня, нерешительно спросил:

- Генрих... вы что-нибудь знаете?

Я вздохнул.

- Значит, знаете?

- Я случайно слышал, был в библиотеке... Разговор с господином Шратом и с вами. Но я многое не понял... Господин Шрат искушал профессора властью над людьми, но тот был неумолим. Как и с вами...

Глаза Мориса потемнели. Он задумчиво сказал:

- Да. Этого можно было ожидать. Опасная ситуация. Фридрих Шрат никогда не нравился мне. Я не буду удивлен, если он...

- Что?

- Ах, не стоит сейчас. Надо бы уберечь профессора. Но как?.. Кстати, наши люди встречались с вашей женой.

- Когда? Где? - радостно встрепенулся я.

- Она живет там же. У нее сын...

- Сын?! - поразился я.

- Да, ваш сын. Георг.

- Георг... Как странно! У меня сын...

- Ей сказали, что вы живы и в безопасности. Она будет ждать. Я уезжаю из Сатданда. Здесь невозможно вести исследования. Для всего мира очень важны идеи профессора Тенка. Я обязан продолжить и завершить его исследования. А вы оставайтесь здесь. Помогайте профессору, любите его. Он чудесный человек! Мои друзья помогут вам и вашей жене уехать за пределы Сатланда, ко мне. Вы согласны?

- О Морис, это было бы счастьем!

- Это будет, Генрих. Прощайте. Ждите и берегитесь!

И вот Морис уехал.

Печаль и неуверенность воцарились в доме. Или мне так казалось?

В лабораторию зашел профессор, прошелся вдоль стендов с гистологическими образцами, дотронулся до сейфа, погладил кожухи мощных конденсаторов. Лицо его было угрюмо, выражение глаз мрачно.

Я взглянул на него, несмело сказал:

- Вы грустны, профессор? Быть может, не стоило порывать с Морисом?

Тенк вздрогнул, пристально посмотрел на меня. Помолчал. Взгляд его потеплел.

- Да, - тихо произнес он, - не стоило, Генрих. Но это неизбежность. Мы слишком разные...

- Он прекрасный человек! - возразил я.

- Знаю! - вздохнул Тенк. - Но дело не в характере. На весы положено многое.

- Быть может, вы не поняли друг друга? - осторожно промолвил я. - Морис тоже опытен, и он не позволил бы...

- Да, - пробормотал профессор, - он не позволил бы... Но разных людей много. Получив возможность, малый злодей станет злодеем космическим... Но почему мы говорим об этом с вами? Вы ведь ничего не знаете?.. Но потерпите, друг мой. Быть может, придет доброе время...

Он попрощался и ушел к себе. Я остался наедине с приборами.

Прошло много дней. Шрат не приходил. Профессор закрылся в своем кабинете, не звал меня, не давал поручений.

Я тосковал, читал книги, иногда подумывал об уходе, но сдерживал себя, помня о последних словах Мориса.

В конце концов мое терпение было вознаграждено. А быть может, профессору наскучило одиночество? Не знаю. Но как-то вечером Тенк пришел в лабораторию, остановился возле окна. Долго глядел на темные каштаны в саду, которые медленно качались на фоне ночного неба.

- Генрих, вы, наверное, обижены? - вдруг спросил профессор.

Я удивился и обрадовался. Вот оно! Старик не выдержал одиночества.

- Нет, - возразил я. - Я не понимаю, почему я должен обижаться. Я обязан вам, профессор, многим...

- Пустяки, - махнул рукой профессор. - Я просто выполнил просьбу Мориса. Но после знакомства с вами я понял, что вы прекрасный человек... Не возражайте. Этикет ни к чему. Да, вы мыслящий человек. Скромный. Вы ненавязчивы. Но вам тяжело сидеть над растворами, формулами, не понимая конечной цели исследований. Это... оскорбляет. Но таковы сейчас объективные условия. Излишнее доверие может привести к катастрофе. К вам я присмотрелся...

- И что же, профессор? - еле дыша, спросил я.

- Я могу вам кое-что рассказать. Слова требовать не буду. Слова - ветер!

- О профессор, я никогда...

- Хорошо, хорошо, верю! Вы останетесь пока что у меня. Поможете мне подготовигь опыт. Вам я доверяю. Вы - вне партий и тенденций. Морис и Фридрих слишком политики. Посвященный в тайну должен уйти от жизни. Таково мое мнение...

- Профессор, вы все же хотите продолжить работу?

- Да. Но втайне. Мы с вами проникнем в удивительные миры. Вы не пожалеете, что избрали этот путь. Но сначала - о сущности открытия...

Заложив руки за спину, Тенк зашагал по лаборатории, глядя себе под ноги, будто что-то выискивая. Остановился возле выключателя, погасил свет.