Олесь Бердник - Призрак идет по земле

Я не дотронулся до хлеба, но воду жадно выпил...

Проползла неделя. Неделя несказанных мук - физических и духовных. Я не знал, что решила администрация, как обернулось дело с побегом Потра, но меня не трогали. Несколько раз приносили воду и хлеб, но врача не присылали, несмотря на мои настойчивые просьбы. Начальник тюрьмы, видимо, решил доконать меня.

Я тщательно считал дни. В среду на рассвете сто раз прошелся по карцеру, держась за стенку. Ноги подгибались, все тело ломило. Тяжело будет мне уходить, если даже план удастся, но иного пути нет. Это - единственный...

Перед заходом солнца была проверка. Я ожидал этого времени. За несколько минут перед этим я добыл заветную пилюлю. Какое-то мгновение колебался. Получится ли? Быть может, я собственными руками приближаю смерть? Вдруг Морис -оставил мне яд? Записка - только утешение, а на самом деле он хочет избавить меня от многих лет каторги? Впрочем, если даже так - спасибо ему за все! Пусть лучше смерть, чем вечные муки. Будь что будет! Я перешагнул грань, за которой уже нет страха.

Я проглотил пилюлю, лег на спину. Прислушался. В конце коридора слышался лязг запоров, шаги надзирателей.

Судорога свела мои руки и ноги. Мгновенно одеревенело тело. Но странное дело, сознание было ясное. Я чувствовал, что сердце и легкие почти перестали работать.

Дверь в карцер открылась, донеслись слова:

- Никак не подохнет!

- Что-то он не шевелится, - произнес голос Коммеса. Ну-ка. послушайте сердце!

Кто-то склонился надо мной.

- Готов...

- Зовите врача.

Через несколько минут вошел врач. Он дотронулся рукой до моего тела, послушал сердце.

- Мертв!

- Составьте акт, - сказал Коммес. - Смерть от воспаления легких. Как это у вас называется?.. Пневмония?.. Позовите могильщика.

- Слушаю! - ответил угодливый голос начальника тюрьмы.

Тюремщики вышли. Воцарилась тишина. Тишина и мрак. Исчезли боль и страдания. Время как бы остановилось.

Потом какие-то звуки пробились в мое сознание. Что-то гремело, глухие раскаты разрывали пространство.

С трудом сообразил - гроза. Как некстати! Если меня повезут, промокну до костей.

В карцер кто-то вошел. Послышался хриплый голос:

- Сто чертей ему в печень, нашел когда подыхать! Такой ливень, а мне - вези! Пусть полежит до утра.

- Вези, вези! - грозно крикнул другой вошедший. - Не раскиснешь!..

Я чувствовал, как меня схватили за руки и ноги и понесли из карцера. Как только вышли из тюрьмы, на меня хлынул дождь, оглушил раскат грома. Меня раскачали, швырнули на повозку и чем-то накрыли.

Заржала лошадь, дернула повозку. Очевидно, мы подъехали к воротам, которые со скрипом открылись.

- Тпру! - закричал могильщик. - Спешишь, проклятая! Не хочешь мокнуть? Я что, хуже тебя?

- Что там? - послышался сонный голос. - Мертвец?

- Да...

- Кто же?

- Да этот, которому распашонку надевали.

Послышался скрипучий смех, потом кашель.

- А ты почему сегодня здесь? - удивился могильщик. - А где Крокодил?

- Его пока отстранили от работы, ищут виновного... Ну, где лом-то?

Меня охватил ужас. Значит, Крокодила нет! Теперь мне пробьют грудь ломом!

Заскрипела дверь. Голос надзирателя.

- Ну и погодка!

- Побыстрее! - сердито отозвался могильщик. - Я вымокну, как курица!

- Ну его к дьяволу! -~ проворчал надзиратель. - Не хочу выходить. Сам пробьешь возле могилы.

- Сразу бы так! - пробормотал могильщик. - А то морочишь голову... Но, кляча!

Повозка двинулась...

Вскоре я почувствовал, как проходит состояние транса. Можно было пошевелить пальцами ног и рук. Упруго сжалось сердце, теплая волна покатилась от груди к ногам.

Мелькнула мысль - может быть, встать? Но я сдержал себя. Пусть могильщик отъедет подальше. Надо выиграть и время. Нельзя рисковать последней надеждой.

Гроза утихла, отдаляясь. Я поднял тяжелые веки. Меня покрывала грубая мешковина, по ней стучали теплые капли дождя.

Повозка дребезжала по скалистой дороге. Могильщик что-то напевал себе под нос.

Лошадь остановилась. Могильщик слез с передка, зазвенел чем-то металлическим. Затем отбросил мешковину.

Я застонал, зашевелился, приподнялся на руках.

- А-а-а! - дико закричал могильщик, бросая лом, пошатнулся, потерял равновесие и упал на землю.

Я сполз с повозки и исчез в ночной тьме.

Часть вторая. ПЕРЕКРЕСТОК

Не буду рассказывать о своих мытарствах. Это мучительно и неинтересно.

Судьба берегла меня. Могильщик, видимо, не рассказал о моем странном "воскресении". Меня никто не искал. Я несколько дней бродил в горах, заходя в хижины пастухов. Там я находил сыр, сухари, кислое молоко.