Никто не знает, почему он летает. Крутят у виска. Но в психиатрическую лечебницу тоже не берут. Он улыбнулся.
Тогда жена их вызвала. Они стояли внизу и смотрели, как он слетел с крыши, покружил, прошёл босиком по перилам балкона второго этажа и сел на перилах, скрестив руки на груди.
– Это вы живёте в сто четвёртой? – крикнул ему человек в белом комбинезоне, останавливаясь напротив.
– Я.
– Вы Алёхин Олег Павлович, две тысячи тридцать восьмого года рождения?
– Да, это я.
– Спуститесь к нам. Сидеть на перилах опасно.
– Для меня нет. Вы ведь видели сами.
– Да-да, мы видели. Вы бы всё-таки спустились.
– Зачем? Вы и теперь считаете, что я ваш пациент?
– Нет! Вы совершенно нормальный человек. Это видно сразу.
В толпе, собравшейся у подъезда, послышался смех. Но какой-то голос оборвал их:
– Вы ведь видели, он и правда летает…
Человек-птица сидел на чужом балконе долго, потом на глазах у всех перешёл на другой балкон, перелетел на крышу соседнего дома.
– Скажите, милейший, как вы это делаете? – кричал доктор.
– Не знаю, – доносился голос с пожарной лестницы девятиэтажки.
– Ваша левитация… она от рождения? – мужик в белом комбинезоне никак не мог успокоиться. – Что вы делаете, чтобы взлететь? Медитируете? – следил он глазами за человеком-птицей.
– Нет. Не от рождения. Не знаю, кажется, нет. Не пробовал!
– То есть как?
– Крыльев не было.
– А теперь, значит, есть?
– А теперь есть.
– И какие они?
– Серые, в чёрную рябь.
– Серые, в чёрную рябь, – озадаченно повторил медик, следя глазами за летуном, медленно кружащим над детской площадкой. – Вы слышали?
Но зевак вокруг заметно поубавилось.
– Какие они, эти крылья? – не успокаивался никак врач. – Вернее, на чьи похожи? Почему мы их не видим?! Вы вот, вы их видите? – спросил он у мужчины, курившего на балконе.
Стало уже темно, и виден был лишь огонёк его сигареты. Но мужчина не ответил и ушёл, шумно прикрыв дверь.
– Строением похожи на крылья совы, – отвечал почти невидимый теперь человек-птица, – с длинными, загнутыми на концах мягкими перьями. Совершенно бесшумны.
Он говорил временами совсем близко, неслышно приближаясь, обдавая теплом больших крыльев, и поднимался вновь на безопасное расстояние, усаживаясь на карниз открытого окна на третьем этаже. И тогда был виден его силуэт. Хозяева растерянно следили за ним из глубины комнаты.
– Это бред, бред, бред, – голос мужчины в белом комбинезоне в замешательстве раздавался снизу из темноты. – Не, мужики, я так больше не могу, мне самому впору на носилки… крылья совы, с загнутыми на концах мягкими перьями… Не, ну, он ведь летает! Летает, гад! Нет, ты видел?!
Голоса стихли.
Машины внизу уехали.
С женой они развелись через три месяца. Птице осталась квартира на девятом этаже. Сто четвёртая. Квартира его родителей…
Человек-птица подошёл к краю крыши и скользнул вниз. Скользнул с той стороны дома, где его никто не мог заметить случайным взглядом. Торец здания, обращённый к соседнему дому. Тело тяжело падало, набирая скорость. Серые, в чёрную рябь крылья, сложенные за спиной, долго не раскрывались, словно хозяин забыл про них. Но вот раскрылись, человек легко поднялся вверх, миновал крышу и полетел навстречу начинавшемуся утру… Перевернувшись несколько раз вокруг себя, ухнув сильно вниз, почти до земли, летел, касаясь руками желтушной сурепки, высокой пижмы, вдыхая её горький полынный дух. Вывернувшись и поднявшись высоко, так высоко, что замёрз, он ещё раз оглянулся на жёлтый зрачок солнца. И стал возвращаться…
Он чуть наклонил голову и спрыгнул на пол. Щёлкнул чайник. Значит, Нонна уже пришла. Они познакомились спустя год после развода. Нонна. Имя ему не нравилось, и он звал её Эн.
– Почему Эн? – удивилась она тогда.
– Девушка на букву эн, – улыбнулся он.
– Тебе не нравится моё имя, – обиделась она.
– Зато мне нравишься ты, – рассмеялся он.
Она появилась как-то ночью на крыше. На шпильках, в вечернем платье и пьяная. С бутылкой виски в руке и потёками туши на лице. Взобравшись на парапет крыши, она пошла по нему, покачивая раскинутыми руками.
Олег спал, привалившись к нагревшейся за день трубе, он часто засыпал на крыше, чтобы не пропустить рассвет. Проснулся от шагов. Брызнула осколками бутылка. Оказавшись рядом, Птица стянул девицу с парапета на себя. Она начала пинаться и махать руками. Заехала ему в скулу, укусила в плечо, воткнула шпильку в босую ногу. Он разозлился и влепил ей пощёчину. Не сильно. Девица задохнулась от возмущения и громко икнула. Олег поставил её аккуратно на ноги и, пользуясь затишьем, отошёл.
Читать дальше