Грег Иган - Лестница Шильда

Он покосился вниз.

Мариама спросила:

― Ты что?

― Ничего.

Долгий подъем оказался не в пример легче ночного, но Чикайя обнаружил, что подтягиваться на выступ крыши, стоя на верхней ступеньке стремянки, — упражнение в каком-то смысле более коварное, чем обхват водосточной трубы ногами. Наконец он перебросил себя через край и вылез наверх, потом быстро отполз в сторону, чтобы не мешать Мариаме. Уже через секунду она оказалась рядом.

― Нам стоило бы взять веревку и скальные крючья, — сказала она, — как это делается в горах.

― Я не подумал об этом, — согласился Чикайя.

― Я пошутила.

― А было бы прикольно. — И безопаснее.

― Ну что, готов ли ты раскрыть мне великую тайну?

Чикайя притворился равнодушным.

― Предупреждаю: смотреть, скорее всего, не на что.

Он указал лучом света от лампы в нужном направлении через крышу, но намеренно держал ее слишком низко.

― Туда.

Они шагали по черепичным плиткам в полной тишине. Добравшись до радиатора, Чикайя показал пятно радужной пленки, на которое наткнулся ночью.

Мариама обследовала его. Чикайя почти ожидал, что она тут же определит вещество и предложит гораздо более простое объяснение. В пух и прах разобьет его грезы. Но она, казалось, была так же сбита с толку, как и он сам. Когда он продемонстрировал реакцию пленки на свет, она уточнила:

― Вот поэтому ты думал, что будет нечего показывать? Ты опасался, что солнечный свет ее разрушит?

― Нет. Эта часть поверхности радиатора все время затенена.

― Но с неба в любом случае попадает сколько-то света.

― Это правда, — признал он. — Но если она была там прошлой ночью, то она либо способна выжить при таком сильном, хотя и непрямом, освещении, либо же сформировалась после захода солнца по крайней мере однажды. Так почему бы ей не зародиться там снова, даже если?…

Мариама терпеливо покивала.

― Да, ты прав. Так от чего же ты меня предостерегал?

У Чикайи сжалось горло.

― Я соскреб немного и поместил на другое ребро, примерно так же затененное. Чтобы посмотреть, не сможет ли оно… — Он не смог закончить.

― Разрастись?

Он тупо кивнул. Мариама завопила от восторга.

― Где??!!

Она выхватила у него лампу, но, когда он отобрал ее назад, не стала сопротивляться. Только сжала его кисть и прошептала:

― Ты можешь мне показать? Ну пожалуйста!

Они бродили вокруг радиатора, помогая друг другу не упасть. Чикайя твердил себе, что не стоит волноваться, найдется ли что- нибудь вообще; если ничего не сыщется, они по крайней мере вместе высмеют его грандиозный бред.

― Вот здесь.

Он направил лампу в клиновидную межреберную выемку, по-прежнему не уверенный, что это и есть то самое место.

― Ты что-то видишь?

Мариама обняла его одной рукой, чтобы он не трясся и не раскачивал лампу.

Прямо перед ними было овальное пятно, размером где-то с его руку, а шириной в точности как его соскоб с ножа.

Мариама перехватила лампу и опустилась на колени, чтобы присмотреться внимательнее. Пятно тут же стало расползаться. Она отвела источник света.

― А этой ночью его тут не было?

― Нет.

― Так что это должна быть новая… — Она замялась, подыскивая верное слово.- Колония? Думаешь, что это она и есть?

― Не знаю.

Она повернулась к нему.

― Но оно живое, так ведь? Оно должно быть живое!

Чикайя молчал, наверное, минуту. Он думал сперва, что результат отметет все сомнения, но теперь у него возникли новые. Доказательство все еще слишком зыбко, чтобы ручаться за справедливость экстраординарных выводов.

― Есть химические вещества, которые вытворяют такие странные штуки… — начал он. — Я не уверен, что этим доказывается.

Мариама встала.

― Мы должны кого-нибудь разбудить. И показать им. Немедленно.

Чикайя ужаснулся.

― Но они узнают, что мы натворили. Узнают, что мы нарушили Замедление.

― Ой, я тебя умоляю. Никто и не вспомнит. Ты хоть понимаешь, какая это редкость?

Он кивнул, соглашаясь.

― Но ты мне обещала, что…

Мариама расхохоталась.

― У нас не будет никаких проблем, потому что находка тысячекратно важнее, как же ты не понял!..

За пределами Земли жизнь развилась только на трех мирах. Совсем простая, бактериальная, но в каждом случае уникальная. Каждая биосистема работала на особой химической основе, используя особые методы сбора энергии, состояла из особых структурных единиц, по-своему хранила и переносила информацию. На самом грубом, донельзя прагматичном уровне знание это не представляло особой ценности; технология давно превзошла природу по эффективности решения таких задач. Но каждый, сколь угодно редкий, проблеск биогенеза мог еще немного прояснить природу и закономерности происхождения жизни. Крыша этого здания станет самым популярным местом на сотни световых лет вокруг.