Сергей Розвал - Невинные дела. Роман

Итак, мир праху твоему, «великий изобретатель» Уайтхэч! И ты мечтал о славе великого ученого, о том, чтобы навсегда ярким именем войти в историю науки. Достиг ли ты этого? Газеты, на все лады восславляя очередное «чудо XX века», кричат, что Уайтхэч открыл новую эру. Но…

Но господин Бурман думает иначе. Да и господин Докпуллер разочарован в ученом, которого он наградил премией своего имени. Дело в том, что на следующий же день после удара, сразившего Уайтхэча, Бурман и преемник Реминдола, военный министр Мактигл, вызвав к себе ближайших помощников Уайтхэча, с ужасом узнали, что новые «лучи смерти» способны убить только… мышь, крысу, кролика…

Сколько он и Мактигл ни допытывались у помощника Уайтхэча, выходило, что ни в записях, ни в чертежах нет ничего, что бы сулило надежды на быстрое превращение лучей в оружие, смертельное для человека. Надо еще много искать, много работать… Словом, господин Бурман слышал все ту же присказку. Скандал, полный скандал! Но господин Бурман отлично понимал, что обо всем надо молчать. Разоблачение этого второго блефа после истории с Ундричем могло грозить роковым исходом на президентских выборах. И господин Бурман не только молчал, но посильно помогал той рекламе «лучей Уайтхэча», которую развернула пресса. В сущности, и похороны Уайтхэча были рекламой его изобретения…

А что же третий изобретатель? Тот самый, который сделал настоящее изобретение, но которого не прославляли, а объявили изменником? Неужели господа Вундертон и Деневен простили то, что их пленника так ловко вырвали у них из рук?

Нет, Билл Слайтс был прав, когда предостерег Чарльза Грехэма от поездки на демонстрацию лучей Уайтхэча. Грехэму грозила большая опасность. Деневен считал, что оскорбление, нанесенное ему лично и фирме Вундертон, может смыть лишь несчастный случай, который без особого шума уберет Грехэма. Но ученого спас тот факт, что он оборвал записи своего изобретения перед самой опасной стадией. Сверху был дан приказ оставить Грехэма в покое. Господин Бурман боялся новых скандалов накануне выборов. К тому же ученый еще может пригодиться…

Билл Слайтс, конечно, не знал этого. При помощи отца и сына Чьюзов он настоял на своем: увез Грехэма в один из маленьких южных курортов - там безопаснее. Незадолго перед отъездом Эрнест Чьюз настоял, чтобы Слайтс раскрыл ему секрет освобождения Грехэма.

- Да зачем тебе? Дело прошлое, - отнекивался Слайтс.

Эрнест не уступал. Слайтс показал номера с сенсацией «Голубого Льва».

- Сохраняю на память, - сказал он. - Читал?

Эрнест с удивлением рассматривал знакомые номера газет. Конечно, он читал, но ему и в голову не пришло, что это имеет отношение к Грехэму. Слайтс рассказал о закулисной стороне дела.

- Не обижайся, Эрни, - закончил он, - я думал, незачем тебя вмешивать…

Эрнест ничего не сказал… Лишь укоризненно покачал головой… Но Слайтс понял: друг его не упрекает…

А как господин Докпуллер? Жив? Все-таки девяносто шесть лет! Старик здоров. Он очень заботится о своем здоровье. Каждый год поздней осенью изумительная яхта, шедевр кораблестроения, уносит некоронованного «короля королей» республики на отдых в его южную резиденцию. Здесь отдыхает он вдали от дел, опасных холодов, туманов и губительных микробов гриппа, целиком доверив бразды правления обширной империи своему премьеру, господину Ферну.

И теперь, накануне отъезда, как всегда, состоялась прощальная интимно-деловая беседа монарха и премьера. Господин Докпуллер в этот традиционный вечер даже изменял своему немногословию, так как требовал, чтобы было высказано все: во время отдыха никто не смел беспокоить его делами. Аудиенция открывалась ровно в десять вечера и заканчивалась в одиннадцать: в это время старик, подчинявшийся только врачам, отходил ко сну. За этот драгоценный час решались проблемы докпуллеровской империи, а заодно и всей вселенной.

В этом году особенностью традиционной аудиенции было то, что происходила она как раз накануне дня, когда должны были определиться результаты президентских выборов. Естественно, речь зашла и о них. Господин Ферн напомнил, что к полуночи станет известно, кто победил. Он надеялся, что господин Докпуллер изменит своему обыкновению хотя бы в этот день и подождет результатов выборов. Но господин Докпуллер холодно посмотрел на советника, и тот, умея понимать властителя без слов, понял, что такая мысль, как выборы президента, не должна мешать сну господина Докпуллера.