Сергей Розвал - Невинные дела

С.Розвал

HЕВИHHЫЕ ДЕЛА

Часть I. Мозговой трест

Секрет профессора Уайтхэча Наука и дипломатия Инженер Грехэм пытается решить квадратуру круга Сюрприз инженера Ундрича "Лучи смерти" Об атомных бомбах и кремневых ножах Что такое оптимизм? Сюрприз инженера Грехэма Свой парень Сверхчеловек найден! Посрамление Цицерона

Часть II. Таинственная агрессия

Возвращение победителя Кошка в рамке Мой дом - моя крепость! Сила принципов "Небесная черепаха" в заливе Невинности Слава "Святому Маврикию"! Осложнения в Медиане Страшное слово Кузнец своего счастья Испорченные именины Звезда Бена Дакнайра Последние дни Помпеи Генерал Реминдол громит врагов Умиротворение Медианы Джон Джерард снова встречается со "своим парнем" Мой дом - моя крепость! Заикающаяся Фемида

Часть III. Бизнес безумия

Исповедь майора Дауллоби День неожиданностей Загадка "сигары" Профессор Уайтхэч обеспокоен Пробный шар Каждый делает свой бизнес Первая крыса с тонущего корабля Профессор Чьюз обвиняет Пресс-конференция у инженера Ундрича Неожиданный свидетель "невинных" дел Король мыльного пузыря "Час настал!" Жертва таинственных лучей Нить Ариадны Некто № 354 Энтузиазм! Энтузиазм! Ученый консилиум Блестящая операция профессора Челмэджера Последний луч Рупор истории Раньше или позже...

Часть IV. В мире призраков

Разговор на разных языках Секреты кухни Что же делать? Результат неожиданного приглашения Инженер Грехэм меняет маршрут Светлые Грезы погибли! Маленький червяк и большие неприятности Гордиев узел Еще одно последствие пожара "Лучи У-Г" Драгоценности индийского раджи Анонимная компания "Жизнь - это реклама!" "Голубой Лев" делает прыжок Не дозволено Юпитеру - дозволено быку Слава господина Деневена Сквозь дремучий лес Богиня - или...! Правосудие сказало свое слово

Эпилог

Часть I. Мозговой трест

1. Секрет профессора Уайтхэча

Мы работаем совсем не беспристрастно... Беспристрастный ум - это бесплодный ум. М.Уилсон. "Живи с молнией"

Профессор Герберт Уайтхэч недовольно поморщился, когда секретарь лаборатории доложила ему, что у телефона господин президент республики. Секретарь была до того миловидна, что даже на лице профессора Уайтхэча, навеки окаменевшем в брезгливо-кислой маске, иногда пробивался отдаленный намек на улыбку. Но на этот раз лицо его стало еще кислее (хотя это и казалось уже абсолютно невозможным). Он очень хорошо предвидел содержание беседы. Конечно, произойдет она не сейчас - телефон для этого не годится, - но ясно, времени, чтобы подготовиться к встрече с президентом, немного. Да и как готовиться? Им нужны не слова... В самом деле, господин Бурман приглашал явиться сегодня же. "Очень хорошо, господин президент", - проскрипел в трубку профессор Уайтхэч, хотя ему было совсем не хорошо. Сидя за письменным столом, он раздумывал, как выйти из щекотливого положения. Высокий (это было видно даже, когда он сидел), худощавый, совершенно лысый старик со сверлящим взглядом, он у каждого, видевшего его впервые, оставлял какое-то смутно-неприятное и тревожное ощущение: что-то инквизиторское сквозило во взгляде, в колючей фигуре, и надо было сделать усилие, чтобы согласиться, что это ученый. Профессор Уайтхэч действительно был крупным ученым, в свое время прославившимся рядом выдающихся открытий и изобретений. Но уже много лет, как он принял руководство секретной государственной лабораторией лучистой энергии; естественно, работы его теперь не публиковались, его стали забывать. И вот тут-то, в этой секретной лаборатории, и появился у профессора Уайтхэча свой особый секрет. Он почувствовал, что на карту поставлена его научная судьба. Вне лаборатории он мог бы сделать еще ряд открытий и войти в науку тем ученым второго ранга, которого почитают и награждают при жизни, в надгробной речи клянутся не забыть вовеки и забывают прежде, чем успевает осесть земля на могиле. Нет, участь чернорабочего в науке не прельщала Уайтхэча. Он уже давно постиг ту истину, что крупные научные открытия в наше время вряд ли увидят свет: они могут изменить всю жизнь человечества - разве допустят это те, кто наверху? Зато наука сейчас плодотворна, как никогда, для войны. Мысль эта казалась профессору Уайтхэчу до того простой и ясной, что он с жалостливым презрением смотрел на ребячью возню идеалистов-ученых, которые по инерции все еще продолжали веровать в спасительную силу науки.