Кирилл Берендеев: Абстрактное мышление

- Поэтому и разбили дискеты?

- Именно поэтому. Это уже потом, готовясь к выступлению на конференции вместо Евражкина, я придумал новую, успокоительную, иначе не назовешь, теорию сильных и слабых приемников. А тогда.... Мысль о правоте Евражкина пришла мне в голову, едва я наткнулся на его тело, увидел пистолет, кровь, залившую асфальт и разбросанные дискеты. И до сих пор она не покидает меня.

- Знаете, Макс, - произнес он после паузы. - Я ведь так и не знаю, кто же из нас прав. Потому что, если прав он, тогда и все мои действия в те секунды могли быть столь же предрешены, как и его, и мой странный поступок - устранить с места происшествия все доказательства теории Евражкина - лишний раз доказывают, сколь велика в нас чужая воля и сколь слаба собственная.

Впрочем, сейчас я об этом поступке не жалею. И, скажу откровенно, более всего исходя из собственного самолюбия. Ну а еще, Макс, я говорил... Открытия должны делаться постепенно, и, если Евражкин окажется прав, пускай это открытие будет сделано, если будет позволено, очень и очень нескоро. Ведь оно может быть последним открытием.

Он встал и вышел из-за стола, следом поднялся и я. Мы попрощались. Стернфилд уже повернулся к выходу из бара, когда я остановил его.

- Постойте, Сай. Простите, что я опять о том же. Мне только сейчас пришло в голову. В вашей собственной теории есть одно "но". Именно в вашей, а не Евражкина. Ведь, если последний прав хоть в чем-то, тогда получается, что все ваши измышления на эту тему - простите меня, не более чем команда, которую получает...

Стернфилд дослушал, не перебивая.

- Я знаю. Я и говорю о своей теории как об успокоительном лекарстве, на всякий случай. И в то же время, я верю в нее, и это может означать что угодно. Что угодно, - повторил он. - Прощайте, Макс.

- Счастливого пути, Сай.

Он повернулся и зашагал в сторону таможенного терминала.

Конец №1

для научно-популярных журналов.

Далее следует конец №2

Стернфилд торопливо покинул бар и направился в сторону таможенного терминала. Он не любил, когда его провожал кто-нибудь, поэтому мы расстались у дверей бара, и мне оставалось лишь наблюдать за ним.

Невысокий круглый человечек, сидевший через столик от нас, и так же присутствовавший на конференции, встал следом за Стернфилдом; двигался он куда быстрее, чем Саймон, и в конце коридора уже нагнал его, остановив тем же самым движением, что и я минуту назад. Стернфилд недовольно обернулся, тот задал Саймону какой-то вопрос. В ответ, Стернфилд пожал плечами и попытался уйти от разговора. Но ему это не удалось: остановивший его полез во внутренний карман пиджака, вынул что-то и показал эту вещь Стернфилду. Шум аэропорта как-то неожиданно стих и мне стали слышны последние слова человечка:

- Я попрошу вас последовать за мной. Полагаю, мы во всем разберемся.

- Не вижу необходимости, - тотчас отрезал Стернфилд.

Только сейчас я и разглядел - зрение у меня не ахти, вот и не заметил сразу - в руке человечка корочку распахнутого удостоверения. Насторожившись, я поспешил подойти поближе.

В этот момент к человечку с удостоверением присоединился рослый мужчина средних лет, эдак на голову выше своего коллеги, он буквально рассек толпу, спешившую на самолет, чтобы вырасти за спиной у Стернфилда и произнести:

- Стернфилд, вы хотите публичного скандала? - ничего показывать он не стал, полагая, что и одного документа предостаточно. - Мы вам его устроим, не сомневайтесь. Не хотите отвечать на вопросы сейчас, - будете говорить со следователем. А адвокат у вас будет только на время суда.

Стернфилд побледнел как полотно. Он обернулся к говорившему, - я как раз находился за спиной рослого мужчины, - но меня он не видел, подозреваю, что он не видел никого, кроме этих двоих.

- Вы меня обвиняете?

- Разумеется, - ответил высокорослый, точно речь шла о деловом предложении. - Поэтому и хотим поговорить по душам.

Стернфилд дал себя отвести к окну. Оба агента и не собирались удаляться куда-то в укромное место, их окружала непроницаемой стеной глухая ко всему толпа, двигавшаяся в броуновском беспорядке; именно она и служила обоим надежным щитом от чужих ушей.

Я присел неподалеку, за колонной, и принялся просматривать свежий номер "Гардиан". Голос высокорослого доносился до меня вполне различимым.

- И давайте начистоту, без экивоков, без закатывания глаз и смертельной бледности. Вы прибыли сюда уверенным, что следствие закончено, но это далеко не так. Увы, Стернфилд, выясняются новые факты, которые буквально вынуждают пересмотреть решение коронера. Дело будет передано в суд.