Лили Блек: Птеродактиль

— Хм… — тихо сказал Кузькин. — Знаете ли, уважаемый Федор Онуфриевич, подходящего под данную особь размера были все же птеродактили, а у них не было костяного гребня, в отличие от рамфоринхов.

— Да, — поддержал приятеля Виталий Станиславович. — И из бумаги вы зря крылья делаете. Я вот когда-то планеризмом увлекался, так могу из тонкой кожи на каркасе такую куколку слепить, что куда там динозавру!

Председатель с изумлением смотрел на Леонида Борисовича и Виталия Станиславовича, а перед их глазами опять витали премии, институты, газеты и столица, столица, столица…

Через несколько лет, сидя в одном из ресторанов столицы, уважаемый ученый, академик, лауреат и так далее, Кузькин Леонид Борисович говорил своему лучшему другу, главному редактору одной из престижных столичных газет, депутату, лауреату и так далее, Пупкину Виталию Станиславовичу:

— А ты знаешь, Виталик, мне вот Федор Онуфриевич телеграмму прислал. Грустно. Умер Прошка-то.

— Как умер? — поразился Виталий Станиславович, разливая водку по стопочкам. — Вороны ведь до ста лет живут, я где-то читал.

— Так то ж вороны, Виталик, — строго покачал головой Леонид Борисович. — А продолжительность жизни птеродактилей науке не известна.

— Да, жаль Прошку, — печально произнес Виталий Станиславович, поглаживая депутатский мандат в кармане пиджака. — Ну что ж… Помянем… А как сам-то Федор Онуфриевич?

— Здоров, в порядке. Вот недавно новый «Мерседес» купил, — отозвался Леонид Борисович. — Давай действительно, за упокой души Прошкиной выпьем. Хороший он был динозавр…

Стопки глухо звякнули, отмечая кончину единственного современного птеродактиля, который умер, обожравшись гнилыми селедочными головами, выброшенными на помойку после очередного банкета в особняке Сидоренко Федора Онуфриевича, председателя колхоза «Динозавр», бывший «Рассвет», бывший «Флагман перестройки», а ранее — «Путь к коммунизму»…