Кирилл Берендеев - Ежедневник на этот год

- Приемное отделение? - неожиданно сорвавшимся голосом произнес он и закашлялся. - Скажите, к вам не поступал сегодня днем или вечером...

- Я пойду с другого телефона, - Сергей Львович поднялся из кресла и ткнув сигарету в заполненную пепельницу, быстрым шагом вышел из кабинета.

Первые два дня прошли в суете и хлопотах: так всегда бывает по приезде в новый город. Налаживание контактов требует усиленной беготни и затрачивает уйму времени. Зато потом все окупается сторицей. Я надеюсь, что так случиться и в этот раз. По крайней мере, все предпосылки к тому имеются, боюсь говорить конкретнее, а то, как говорится, сглажу. Остается только держать пальцы сцепленными и плевать трижды через левое плечо.

Не осталось времени даже на чтение прессы, а очень хотелось. Только не третий день выдалась свободная минутка, не минутка даже, а целых полдня - с полудня и до пяти, которые мне, как туристу в душе, следовало бы провести в изучении местных достопримечательностей, как то: церквей, монастырей, усадеб, памятников и прочих аксессуаров любого уважающего себя города, к числу которых можно отнести и этот. Из всей программы я успел только купить набор открыток с видами на вокзале, тем пока и ограничился. Пресса меня интересовала более всего.

Пока. Только пока.

Но вхолостую; зайдя в библиотеку и пробежал глазами последние известия за прошедшие со дня моего отъезда дни, я не нашел ничего для себя интересного, ну разве что несколько заметок под рубрикой "это любопытно". Дебаты о налоговой системе, склоки в местной администрации, проблемы с водоснабжением одного из районов города, аварии на дорогах, день сегодняшний в истории, опять "это любопытно", - словом, весь набор новостей и слухов, слухов и новостей.

И ничего из того, что мне нужно. Ни слова, ни полслова, ни четверть слова. Мертвая тишина.

Пока тишина, боюсь, она скоро, очень скоро лопнет как мыльный пузырь. Стоп, я сказал "боюсь", нет, оговорился, оговорился, просто такой речевой оборот, не более того.

Ну если хотите, то дрожу от впечатления дня новости, как я встаю с постели, одеваюсь, спускаюсь вниз и подхожу к киоску, покупаю газету того городка, что я покинул и читаю заголовок на первой (или второй, не важно) странице, набранный крупными буквами, с фотографией жертвы, с комментариями журналистов и высших милицейских чинов и прочих людей не компетентных ни в чем, но достаточно влиятельных, чтобы их мнение наличествовало в грозной статье на всю полосу.

И мои чувства в этот миг. Более всего я боюсь себя в те самые мгновения; что будет со мной, мне очень хочется и очень боязно это знать.

А будет ли? Или яркие, кричащие, вопиющие заголовки, столбцы, пышущие праведным гневом не разбудят во мне того, кто должен быть сейчас на моем месте: человека боящегося, скрывающегося, трясущегося от страха в предвкушении естественной развязки, панически боящегося стука в дверь, неосторожного слова в салоне автобуса, вида постового, сделавшего жест рукой в мою сторону, простого взгляда.

Что произойдет в тот миг, когда я увижу его, мою жертву, растиражированную сотнями, тысячами экземпляров, прочту, держа трясущимися пальцами газетный лист о скором окончании следствия, об очевидности мотивов и поступков. И что дальше? Истерика, бегающие глаза, запах типографской краски, ударивший в голову, бегство ото всех, от каждого, от себя самого?

Пока же я осмысливаю свои действия и отдаю, полностью отдаю в них отчет, я контролирую себя и свои поступки и уверен в каждом моем последующем действии на некоторое время вперед. Я хочу сказать, вплоть до того момента, когда...

Вот тут мысль моя начинает работать вхолостую, колесики крутятся, крутятся, а картинка все не появляется, точно и нет ее, картинки этой.

Нет ее, нет. Точно я не могу представить себе весь ужас происшедшего, все то, что должно быть ужасным, следует быть, но я не в силах постичь всего этого по неизвестной ни мне самому ни Всевышнему причине. Процесс остановился, он даже обратился вспять; может он и в самом деле обратился вспять, может, ничего и не было? Никаких следов, ничего, точно я и не выбрасывал, выйдя в тамбур, сквозь разбитое стекло кашне и ботинки, точно моя память просто подводит меня.

Я - простой обыватель, серенький человечишко, как мог я сделать то, на что способны лишь герои детективных сериалов, книжек в мягкой обложке, бульварного чтива, герои с крутым разворотом плеч и невыносимым всепроникающим взглядом, те, кто над толпой, вне нее; но все же как?...