Кирилл Берендеев - Ежедневник на этот год

И, несмотря на все это вряд ли что-то можно сравнить с отпуском, пускай и на две недели, пускай и так неудачно разорванным пополам. Но это уж моя вина. Теперь, когда бумажная волокита отшелестела и осталась за горизонтом, я могу взвесить все шансы все "pro et contra" и спокойно решить, где же мне проводить долгожданные четырнадцать дней.

Месть-то особенно не много, выбрать можно либо из собственного города, либо отправиться на юг и потратить полученные от шефа средства там. Или махнуть к знакомым в Прибалтику, в Даугавпилс, не знаю, правда, как они меня встретят. Кажется, в прошлый раз я им успел надоесть, будем надеяться, что только кажется. Стоит позвонить и намекнуть, осторожно так, мол, уж очень мне понравилось прошлое лето и ваши новые картины, это я имею в виду супругу моего знакомого, которая, кстати, не раз уже выставлялась и имела с продаж своих неоимпрессионистских полотен неплохой доход. Позволяющей ей и ее мужу жить безбедно. У них собственные полдома в пригороде, у самого берега Даугавы. Очень симпатичное место.

Да, хорошо вот так распоряжаться собственным временем, пускай и не всегда это удается, мне кажется, даже лучше, что не всегда. Долгожданные минуты покажутся несоизмеримо дороже и важнее. А что до планирования свободного времени, то обычно приступают заранее, за месяцы до появления отпуска на горизонте, измеряют его длительность проездом к месту, встречами и расставаниями, новыми впечатлениями и старыми знакомыми. Вспоминая прошлые отпуска, что-то меняют, а что-то оставляют прежним, соглашаются на компромиссы или оставляют важнейшие решения "на потом" или спорят, настаивая на своей, безусловно, верной точке зрения.

Наверное, я люблю свободное времяпрепровождение именно в сочетании со временем, подаренным государству на то, чтобы прокормить себя. Слишком хорошо усвоил я уроки, преподанные в детстве, предназначенные для другого мышления, другого времени и другого мира. Тем не менее, они живы в моей памяти, тогда мне приходится, а частенько именно так и бывает, повторять их с удивительной настойчивостью, точно от этого зависит мое дальнейшее существование.

Но это на работе. Вне ее я стараюсь поменьше помнить о ней. В самом деле, гораздо спокойнее забыть обо всем на краткий миг, иначе, вспоминая нерешенные накопившиеся проблемы запросто можно сорваться или стать трудоголиком. Ни то ни другое меня не утешает, поэтому к работе я стараюсь относиться философски и делать ее только в отведенные на то часы и минуты. А в остальное время... ну, если повезет, планировать это остальное время и заниматься осуществлением своих планов. Чем я, собственно сейчас и занимаюсь.

Она подошла к телефону, сняла трубку. Частые прерывистые гудки свидетельствовали о том, что на том конце ее успели положить. Женщина нахмурилась и положила трубку на базу.

В комнату вошла дочь.

- Кто звонил? - поинтересовалась она, глядя с надеждой на аппарат.

- Не знаю. Повесили трубку. Думаю, ошиблись номером. А ты куда-то собралась?

- Мне Антон должен позвонить, мы с ним договаривались. А что?

Она пожала плечами.

- Да нет, ничего. Я не возражаю.

Но неприятной холодок, затаившийся под сердцем после звонка без адреса, не оставлял ее в покое. Дочь ушла к себе в комнату, у нее был свой аппарат, перед которым она могла оказаться первой, когда позвонит ее приятель с предложением "куда-нибудь прошвырнуться", как обычно говорил сам Антон, Наташин одноклассник, в общем, и целом, симпатичный молодой человек, против которого она ничего не имела и не возражала бы, если он и дальше...

Телефон зазвонил снова. Первой трубку сняла дочь, торопливо схватила, она слышала, в своей комнате соседней с гостиной. Взволнованно прокричала: "Але"! и еще раз: "Але"!

После чего телефон в гостиной тренькнул, другая трубка была положена на рычаги. Дочь что-то недовольно буркнула про себя, она не разобрала слов, и решила позвонить сама.

Женщина села в кресло и включила телевизор. По каналу, появившемуся на экране, шла программа новостей, диктор тусклым бесцветным голосом зачитывал выдержки из сообщения, сделанного сегодня главой правительства; речь шла о повышении акцизов и таможенных сборов с некоторых видов продукции. Ничего интересного, она переключила телевизор на другую программу.

У англичан есть омерзительная пословица: "the dog return to his vomit", омерзительная еще и тем, что я нахожусь, как бы помягче выразится, под властью именно этого странного с точки зрения обывателя из России, собачьего инстинкта. Видимо, он развит исключительно на территории Соединенного Королевства и его колоний и доминионов, раз уж стал там притчей во языцех.