Фриц Лейбер - Последнее письмо

— В этом вы, должно быть, правы, — согласился с ним Крамбайн. — Но как бы там ни было, парень, почему ты… э-э… прописал письмо именно этой, а не какой-нибудь другой девушке? Что в этой Джейн Дау такого, что заставило тебя так поступить?

— Ну видите ли, сэр, она…

Как раз в эту секунду стена снова разъехалась, и синяя почтенная машина ввела в кабинет молодую женщину. Она была необычайно стройна, а ее головка и волосы были поистине музейной красоты. На спине и на груди (впрочем, слова "грудь" здесь явно недостаточно) ее бумажной рубашки бледно-розовым шелком было выведено: ДЖЕЙН ДАУ.

Крамбайн не стал повторять свой последний вопрос. Он должен был признать, что этот вопрос был просто глуп. Потшелтер почтительно присвистнул. Синие сыскные машины, не имевшие понятия о чувствах, что-то промычали про себя. Даже синяя почтенная машина, казалось, благоговела перед красотой девушки.

Но она смотрела только на Ричарда Рауэ.

— Мой Большой… Центральный… — изумленно выдохнула она. — Мужчина, который снится мне каждую ночь. Мой мужчина с волосами.

Заметив выражение его глаз, она с еще большим усилием выдохнула:

— О милый, ты что-то натворил?

— Я пытался отправить тебе письмо.

— Письмо? Мне? О… милый!

Крамбайн кашлянул.

— Потшелтер, сейчас я быстро все улажу. Мисс Дау, не могли бы вы перевестись в улей этого молодого человека?

— О да, сэр! В моем избыток Девушек По Соседству.

— Отлично. Господин Рауэ, здесь, двумя уровнями выше, есть священник. Вы узнаете его по обычному белому воротничку чуть пониже фотоэлементов. Если Матка-Матерь вашего улья будет возражать, направьте ее… э-э… сюда, к Потшелтеру.

Крамбайн решительно оборвал поток благодарностей, посыпавшихся на него от молодых людей.

— Только вот что, — выговорил он, погрозив пальцем Рауэ. — Чтоб больше никаких писем не выписывали.

— Да с чего бы я стал этим заниматься? — ответил Ричард. — То, что я натворил, уже начинает казаться бредом сумасшедшего.

— Но не для меня, дорогой, — поправила его Джейн. — О сэр, могу ли я взять с собой это письмо, которое он мне отослал? Я ничего не буду с ним делать. Никому не буду показывать. Только сохраню.

— Но я не знаю… — начал Крамбайн.

— Ну пожалуйста, сэр!

— Я хотел сказать, что не знаю, почему бы и нет. Вот оно, мисс. Только смотрите, чтобы ваш муж больше никогда писем не исписывал.

Когда молодая пара скрылась за съехавшейся дверью, Крамбайн вернулся на свое место за столом.

— Вы были правы, Потшелтер, — бодро сказал он. — Это именно та единственная несчастливая комбинация, которая случается раз на миллиард миллиардов случаев. Но мы должны будем издать рекомендации для установления новых процедур, которые уменьшат эту вероятность до одной биллионной биллионов. Это, несомненно, приведет к увеличению подоходного налога на Земле, и уже мало кто захочет здесь селиться, но с нами больше никогда не случится ничего подобного. Каждый Парень обязан жениться на Девушке По Соседству! И корреспонденция первого класса никогда не может быть повреждена! Реклама должна проходить беспрепятственно!

— А я, пожалуй, уже и не прочь, чтобы это повторилось снова, — мечтательно вымолвил Потшелтер, — если в подобном будет участвовать еще одна Джейн Дау.

Снаружи Ричард и Джейн остановились, пропуская небольшую процессию машин. Впереди шествовало отделение машин-полицейских, ведущих Черного Сортировщика, уже без намордника, но все еще тихо скрежетавшего зубами. Затем, в горизонтальном положении, возлежа на плечах Серого Психиатра, Черного Судмедэксперта, Белой Няни Семь и Жирного Джо, проплыла Розовая Корзина-Для-Бумаг, после смерти ставшая белой как снег. Машины негромко и скорбно причитали.

Возле черных опор, как мыши, сновали небольшие механические швабры, убирая остатки конфетти из почтовой корреспонденции первого класса.

При виде последствий своего безрассудства Ричард вздрогнул, но Джейн сжала его руку, пробудив в нем поистине удивительные ощущения.

— Я знаю, что ты чувствуешь, милый, — произнесла она. Но не думай об этом. А думай лишь о том, дорогой, что я всегда смогу сказать женам твоих друзей что-то такое, чем не может похвастаться ни одна другая женщина в мире: что однажды мой муж написал мне письмо!

Производное от Ричарда Роу: на языке юристов-воображаемый ответчик в судебном процессе.

Производное от Джона Доу: воображаемый истец в судебном процессе.