Вячеслав Пальман - Экипаж «Снежной кошки». Повесть

Дрожащим голосом спросил:

- Что дальше, Хопнер? Пустить себе пулю в лоб?

Генри осветил лицо капитана. Оно было бледным, в широко открытых глазах бился отчаянный ужас.

- Рано вас сморило, - сказал он. - Мы еще не сдались.

Джой взял его за плечи и резко встряхнул.

- Старина, ты же мужчина! А ну, подыми голову! Вот так! Чего раскис? Еще не все потеряно.

Старков молча наблюдал за этой сценой. Он знал, что Перселл сдаст первым. Такова логика. Человек с жестоким сердцем легко переносит беду других, но не свою собственную.

Генри повел их вдоль скалистой стены, все еще надеясь отыскать в ней какую-нибудь щель. Он верил, что их отделяет от мира только каменная стена. Не толстая стена. Проникал же сюда холод близкого антарктического моря!

Перселл шел сзади. Иногда они расходились по изрезанным впадинам, теряли друг друга из виду, обшаривали в одиночку каждую трещину. Джой поминутно кричал:

- Алэк! Капитан!..

Сходились на голос, на свет, совещались минуту-другую и вновь расходились, пока не случилось непредвиденное: потерялся Перселл.

Капитан обнаружил узкую трещину в ледяной стене, проник в нее и неожиданно очутился в обширном зале. Покрутившись на месте, он мгновенно потерял ориентировку, заторопился, побежал вправо, влево, всюду натыкаясь на похожие трещины и проходы. Закричал, прислушался. Глухая тишина. Еще и еще закричал. Снова тишина. Страшная мысль пронизала его мозг: бросили, ушли… Это все Старков!

Ослабели ноги. Он сел. Конец.

Вскочив, снова стал кричать. Показалось, что кто-то ответил. Тогда Перселл выхватил пистолет и выстрелил. Ему и в голову не пришло, к чему это может привести. Дрогнул воздух. Все вокруг рушилось, ломалось и трещало. Перселл прижался к стене, выставив ноги.

Перед самым лицом прошелестел холодный воздух. Раздался отчаянный крик боли. Большая глыба льда упала на ноги капитана. Перселл потерял сознание.

Когда он пришел в себя, долго не мог понять, что с ним и где он. Боль сотрясала все тело. Он не мог шевельнуться, даже крикнуть. «Заживо погребенный», - с ужасом подумал он.

Не услышав ответа капитана, Старков забеспокоился. Крикнув Джою, чтобы тот возвращался, он пошел влево, где до этого поблескивал луч четвертого фонаря. Перселла нигде не оказалось. Алексей кричал, светил - ответа не было. Наконец он нащупал трещину. Видно, здесь. Вдруг страшная мысль пришла ему в голову: заманивает, чтобы разделаться в темноте… Хопнеры сколько угодно могут строить потом догадки. Заблудился - и все. Алексей выключил свет, крикнул из темноты раз, другой и прислушался. Тишина. Вот тогда-то и раздались выстрелы. Лавинный шум обвала заставил Старкова прижаться к стене. Это и спасло Алексея. Рядом рушились многотонные глыбы. Оглушенный, полу задушенный, стоял Алексей у стены, пока не стихло. Тогда он осветил путь отхода. В трещину упал порядочный обломок льда, но через него можно было перелезть.

Перселл услышал шорох, голос Старкова, но у него не нашлось сил отозваться. Началось забытье.

Капитан очнулся от прикосновения руки. Алексей понял: жив.

- Что с вами? - спросил он и, не дожидаясь ответа, начал кромсать топориком глыбу льда. Всю ее Старков разбить не мог. Только вырубить ноги…

Когда он выволакивал тело, Перселл был в глубоком обмороке. Лишь у выхода, положив раненого и готовясь пойти на поиск Хопнеров, Алексей услышал тихое и тревожное:

- Вы не бросите меня?

- Спокойно, Перселл. Сейчас вернусь.

Хопнеры бродили невдалеке, беспокойно переговаривались.

- А я уже бог знает что подумал, - признался Генри. - Где Перселл?

- У него разбиты ноги. Испугался одиночества, выстрелил и вызвал обвал.

Они донесли капитана на брезенте до реки. Там его перевязали и посмотрели друг другу в глаза. Что дальше?

- Пойдем искать брод, - твердо сказал Генри. - Осталась только территория по ту сторону реки.

Они подняли Перселла и прошли километра два назад, где река поуже, устроили бивак и принялись изучать противоположный берег. Наконец удалось обнаружить «якорь». Джой вспомнил навыки своих далеких ковбойских предков. Не менее сорока раз кидал он веревку с петлей и кошкой, пытаясь заарканить каменную шею скалы. Наконец счастье улыбнулось ему. Веревка натянулась, ее закрепили на берегу хитрой петлей, которую можно было сдернуть с другого берега.

Крепыш Джой стащил с себя куртку.