Фриц Лейбер - 64-клеточный дурдом

Вилли Энглер держался весьма самодовольно, а Саймон Грейт наконец-то стал более разговорчивым.

— А знаешь, Вилли, — говорил Энглеру Психолог, — я и в самом деле боялся, что кто-то из вас все-таки додумается провернуть что-нибудь такое. И в общем-то большей частью именно из-за этого я и не вводил в Машину программу дебютов до того, как Лысмов, победив ее, просто-напросто вынудил меня к этому. Не мог же я один проверить каждую строчку в "Современных Шахматных Дебютах", "Архивах" или русских "Шахматах". На это не было времени. У нас неделями работала дюжина программистов и корректоров, которые готовили эту часть программы, — в их обязанности входило следить за ее точным соответствием книжному оригиналу. Но сейчас, Вилли, ты можешь сказать правду: сколько твоих друзей охотилось за неточностями в последнем издании "Дебютов"?

Вилли ухмыльнулся:

— Несчастливый тринадцатый ход… Видишь ли, это моя тайна. Однако я всегда говорил, что каждому вступающему в Клуб фанов Вилли Энглера когда-нибудь придется платить за эту привилегию. Они в самом деле шустрые, эти парнишки, а я заставил их хорошенько потрудиться.

Саймон Грейт рассмеялся и, уже обращаясь к Сандре, сказал:

— А ваш юный друг Дэйв — способный малый: так быстро сообразить, что к чему. Вилли, тебе непременно следует записать его в свою уличную армию.

Ему ответила Сандра:

— Мне показалось, он собирается открыть свой собственный клуб.

Энглер скорчил недовольную гримасу:

— Вот и с моими ребятками та же история. Все они ждут не дождутся, чтобы свалить меня.

— Ну, раз Вилли отказывается от Дэйва, хотя, на мой взгляд, совершенно зря, — произнес Саймон Грейт, — тогда попробую поговорить с ним я. Нужно быть по-настоящему смелым парнем, чтобы в младые годы позволять себе сомневаться в авторитетах.

— Как он может связаться с вами? — спросила Сандра. Пока Грейт рассказывал, как его найти, Вилли хмуро изучал их обоих.

— Послушай, Сай, ты что, хочешь пристроить его в эту банду, составляющую шахматные программы? — вдруг с вызовом проговорил он.

— По-моему, у тебя есть что сказать мне, Вилли, — прозвучало вместо ответа. — Кажется, пару дней назад тебе поступило предложение от IBM?

— Ты спрашиваешь, не предлагали ли мне твое место?

— Я сказал — ВМ, Вилли.

— Хм. — Улыбка Вилли стала несколько натянутой. — Я сплетнями не занимаюсь.

Возле столиков, за которыми шла игра, возникло сильное оживление. Вилли вскочил со стула.

— Лысмов согласился на ничью! — сообщил он спустя несколько секунд. — Гангстер!

— Гангстер, потому что ставит тебя вровень с Вотбинником, с которым вы теперь, опережая Машину, делите первое место? вежливо осведомился Грейт.

— Уф-ф, он мог выиграть у Бинни, отдавая первое место только мне. Русский гангстер!

Док предупредительно поднял палец:

— Лысмов также мог и проиграть Вотбиннику, отодвигая тебя, Вилли, на второе место.

— Не будем думать о плохом. До встречи, друзья.

Когда Энглер, с шумом сбежав по лестнице, помчался в центр зала, Саймон Грейт знаком попросил официанта принести ему еще кофе, прикурил новую сигарету и, глубоко затянувшись, откинулся на спинку стула.

— Честно говоря, — начал он, — испытываешь огромное облегчение, когда не нужно представлять из себя суперзасекреченного программиста. Занимаясь психологией, я уже разучился, как раньше, надувать людей силой своих личностных качеств.

— У тебя это получится не слишком плохо, — обронил Док.

— Спасибо. В настоящее время WBM очень довольна выступлением Машины. Проявившиеся недостатки вывели ее из области высоких фантазий и заставили говорить о ней как о чем-то более реальном. Нам удалось показать, как она работает в чрезвычайных обстоятельствах, — ремонт, который эти парни проделали в максимально короткие сроки в партии с тобой, Савилли, очень поможет в продаже WBM-компьютеров — или я ничего в этом не смыслю. Да было очевидно, что девять умных, крепких мужиков с величайшим удовольствием растерзали бы Машину, если бы только могли это сделать. Для Машины же такой турнир стал настоящим экзаменом, и она его выдержала. Теперь можно просто книгу писать о том, что такое компьютеры, что они могут, а чего нет. И не только в общепознавательном плане. Специалисты WBM, изучая поведение и взаимодействие Машины и программиста в условиях напряженного турнира, получают много новых данных как о компьютере, так и о теории программирования. Это тест совсем иного порядка, чем любая другая проверка работоспособности Машины. Вот, например, сегодня утром один из наших крупных математиков признался мне, что, по его мнению, Теория игр [3] Математическая теория тактики игры на достижение максимального выигрыша при минимальных потерях; широко применяется также в разрешении различных вопросов — таких, как военная стратегия, экономическая политика и т. п. применима и к шахматам, ведь с программой можно как блефовать, так и отвечать блефующему сопернику. А лично для меня это была хорошая возможность изучения человеческой психологии.