Даниил Торопов - Игра «Другая Жизнь»

– Нет у него никаких стекол, успокойся, а то в следующий раз не возмем с собой, будешь в тазике мыться.

Проходя дальше, я все больше и больше волновался, что вот-вот Иван начнет реализовывать свой нереализуемый план, ведь сосулек на крышах не было. И тут он сказал:

– Беги за мной, Малевич знает, что делать.

– Никуда я не побегу.

Иван лезет в трусы и достает стекло, аккуратно показывая его мне. На стекле было немного крови, видимо, он порезался.

– Лезь по той лестнице на крышу, а то зарежу. Малевеч, помни – Екатеринбург, Куйбышева 97. Начали!

Иван начал медленно приближать ко мне стекло, я побежалк дому и начал лезть по лестнице на крышу Иван следовал за мной. Санитары кричали:

– Стой! Ну сука, упадешь, твою ж бл… ть дивизию! Иван, Жека, слезайте назад.

Я также слышал крики одобрения от душевно больных.

– Свободааааа, они смогли, смотри: дьявол помогает им.

Обернувшись назад, я увидел, что санитаров не отпускают душевно больные, что с ними в связке на улице больше никого нет, Иван ткнул мне в задницу стекло, пришлось лезть дальше. Забравшись на крышу, он сказал:

– Послушай, Даниил. Евгений мне помог поверить в себя, он объяснил мне, что я не тупый, а ты мне сказал, что можно никого не слушать.

– Да, да я знаю. И что дальше Иван?

– Я сказал Даниилу: послушай!!!

– Эээммм….

– Что бы вернулся Евгений сюда, а ты вернулся обратно, нужно чтобы голове твоей было больно от падения. Поэтому прыгай вниз рыбкой.

Иван начинает идти на меня, япячусь назад – дальше уже некуда. Делаю прыжок вправо между его рукой и ногой. Он успевает схватить меня, поднимает одной рукой и швыряет. Я не упал. Он начинает спихивать меня, порезал мне руку и выпнул меня с крыши со словами:

– Скоро я тебя увижу, брат.

– Дебил, су….

Тьма. Кружиться голова. Я открыл глаза. Все выглядело словно в каком-то мультфильме. Я и стены будто нарисованы в паинте и в тоже время словно всё, абсолютно всё дышало и шевелилось. Я лежал на полу в пустой с обоями из инь-янь комнате, пожалуй, пора выйти наружу. В принципе, неплохо, и ничего не предвещает беды. Судя по одежде людей и постройкам – это двадцать первый век. Вокруг люди просто ходили и общались, даже те, кто шел один, что-то говорили и весьма уверенно, не обращая ни на что другое внимания, словно они были поглощены, как диалогом, так и монологом в обществе себя любимого. Говоря что-то уверенно, ко мне подошел какой-то полный тип в байкерской кожанке, с кольцами черепов, кожаных штанах и брутальной бородой с очками. Ни останавливаясь ни на секунду, он продолжил свою речь, но уже глядя на меня. Я отходил, он шел за мной, и он продолжал свой монолог:

– Наша жизнь имеет смысл лишь тогда, когда она наполнена смыслом, и мы можем сами наполнять ее как кружку пивом, так и наш товарищ может это сделать для нас. Проблема в том, что кружка может оказаться с трещиной, а то еще и с дырой или материал на дне не стеклянный, как мы привыкли видеть, а бумажный. А ведь там, в кружке, может уже быть и вино, и водка, и молоко, а то и ах ха ха ха, моча осла какого-нибудь или самая дорогая жидкость в мире, такая как яд Deathstalker. Моя мысль сама по себе не имеет смысла, так как то, что я говорю, не приводит ни к какому действию. Но она имеет смысл, так как то, что я говорю, я это творю, то есть делаю, а это и есть действие. Тогда какой в этом моем действии смысл? Ведь ты же понимаешь: мне сейчас нужно наполнить все то, что я делаю, неким смыслом, иначе бокал мой будет пуст или же он уже наполнен хорошеньким пивком. Я никого не побуждаю к действию, кроме себя, ведь если я себя потеряю, то я не смогу делать то, что я делал раньше. А если я буду делать что-то другое, буду ли я собой, не растеряю ли я себя? И да и нет. Я потеряю себя старого, и я стану собой новым, это и есть мой путь быть собой старым или быть собой новым. Я никогда не потеряю себя. А ты, ты нашел себя?

Подмигнув мне, он развернулся и продолжил идти дальше, что-то говоря «на своей волне». Я также продолжил свой путь в никуда, как тут же ко мне подошла маленькая опрятная девочка в белой рубашке и юбочке, у которой также не стихал речевой поток. Она строго шла рядом со мной. Я пытался дать ей понять, что не надо за мной идти (ведь это чей-то ребенок, мало ли, вдруг она потерялась), но она не обращала внимания на мои вопросы о том, кто она, где ее родители, почему она идет за мной. Она явно меня бесила, не буду же я ее спихивать в кусты и продолжать идти как ни в чем не бывало. Сдавшись, я присел на лавочку и начал ее слушать: