Фёдор Венцкевич - Купи или умри. Добро пожаловать в безжалостный новый мир

Потирая нос, Зет злобно уставился на пешехода, пытаясь понять, почему тот застыл на проезжей части. Оказалось, он всего лишь желал раскурить сигару. Ему, очевидно, мешал ветер. И он, недолго думая, развернулся к ветру спиной, ни капли не заботясь тем, что перегородил дорогу опаздывающему на работу Зету.

Объехать любителя сигар не было никакой возможности. Прикурить на ветру, очевидно, тоже. Зет осторожно посигналил. Мужчина и ухом не повёл. Это было понятно, учитывая модель наушников, красовавшихся на его голове. Зет такие видел только по телевизору, и стоили они чуть-чуть меньше Тоя. Зет взглянул на часы и, сжав зубы, что было мочи вдавил кнопку сирены.

Звуковая волна смела с дороги пыль, спугнула с неба парочку облаков и аккуратно переставила пешехода на несколько метров вперёд. Оказавшись на новом месте, тот пошатнулся, с трудом удержал равновесие, но сигару всё-таки выронил.

Внимательно осмотрев плавающую в луже сигару, пешеход не спеша развернулся и так же тщательно осмотрел сначала Тоя, а затем и сидящего за рулен Зета. После чего примерился и, пожевав губами, ловко и метко плюнул прямо на лобовое стекло.

***

Плевок, верно, попал прямо на кнопку, отключавшую у Зета мозги, поскольку тот тут же распахнул дверь и пулей выскочил из машины. Секундой позже на его затылок опустилась бейсбольная бита. В голове что-то лопнуло, перед глазами полыхнуло красным, и Зет упал на колени, в точности воспроизведя картинку с учебного плаката, на которой у какого-то несчастного вдруг отказывала на улице защита.

Что-то Зет, вероятно, пропустил, потому что следующим, что он увидел, было небо в планирующих осенних листьях и стая бродячих автокомми – откуда только взялись, – которые слетались к нему, широко разевая звуковые отверстия.

Зет скорчился на асфальте, изо всех сил зажал уши ладонями и для надёжности придавил их сверху коленями. Через секунду налетели комми, наперебой окатывая Зета звуковыми волнами. Слов было не разобрать: даже разрешённые законом сто пятьдесят децибел выдерживает далеко не каждый; комми же, пытаясь пробить защиту, могли выдать и под двести.

Сквозь красноватый туман Зет видел удивлённое лицо человека с сигарой. Тот подошёл поближе и теперь с любопытством рассматривал скорчившегося на дороге Зета, явно не представляя, какие обязанности накладывает на него данная ситуация. Очевидно, Сборы сознательных граждан его чудесным образом миновали.

Зет стиснул зубы. Вот так. Кладешь жизнь, чтобы защитить этих животных, и на тебе в благодарность. Он извернулся и, с трудом отыскав в пересохшем горле слюну, плюнул прохожему на ботинок. Ботинок моментально побагровел и сморщился. Хозяин ботинка побагровел следом и, недолго думая, с размаха пнул Зета в бок.

Поскольку никакая сила не заставила бы Зета оторвать сейчас от ушей руки, он, развернувшись на спине, тоже задействовал ноги, весьма удачно лягнув противника в пах. Прохожий моментально согнулся, и в этот миг наступила тишина. Настоящая, не покупная. И в этом мире, насквозь пропитанном, пронизанном и прошитом звуками, это было так странно, как если бы вдруг исчез воздух.

Противники – один, лежа на спине, снизу; другой, согнувшись, исподлобья и сверху – обменялись понимающими взглядами и принялись стремительно расставаться. Прохожий, согнувшись ещё больше, но зажимая теперь вместо паха лицо, крабом ускакал вбок, на своё счастье успев юркнуть в дверь ближайшего офиса, прежде чем та заблокировалась. Зет, тоже пригибаясь и пряча лицо от камер, стоял на коленях посреди улицы и растерянно озирался. В ушах у него звенело, в глазах мелькало, ноги подкашивались, но хуже всего – он совершенно забыл, откуда берутся мысли. Мучительно щурясь, он тупо смотрел в конец улицы, где явно что-то происходило, вот только он никак не мог разобрать, что именно. Тряхнув головой, он с силой сжал виски ладонями и наконец увидел, как невидимый ветер гонит к нему по дороге асфальтовую волну. Волна стремительно увеличивалась и уже начала разделяться, обхватывая задние колеса Тоя.

***

Открытая дверца машины и работающий мотор спасли его. Одним броском Зет зашвырнул тело в машину, больно приложившись о раскрытую дверцу ухом, и что было сил вдавил ногой педаль газа, одновременно вырывая заднюю передачу. Той охнул, взревел и, на ходу захлопывая дверцу, подлетел на подкатившей сзади волне, с трудом перевалился через неё и с лязгом грохнулся об асфальт в фарватере. Не снимая ноги с газа и глядя в зеркало заднего вида, Зет с рёвом проскочил до перекрёстка и, развернувшись, влился в поток машин, чтобы через двести метров свернуть в тихий переулок и заглушить двигатель. Дальше ехать он просто не мог. Руки тряслись так, что срывались с руля, во рту стоял запах крови, и страшно болела голова, особенно справа. Зет поднял руку и осторожно потрогал ухо – его не было. Зет наклонился к зеркалу. Да, действительно, не было. Начисто сбритое открытой дверцей, оно предательски осталось на месте происшествия. На месте уха теперь тихонько бурлил, начиная уже сворачиваться, маленький кровяной фонтанчик.