Фёдор Венцкевич - Купи или умри. Добро пожаловать в безжалостный новый мир

***

Пока Той добирался до работы, Зет думал. Он пытался понять. Нет, он совсем не считал себя умнее других – ну, разве самую малость. Но он, по крайней мере, всегда пытался понять то, что ему не нравилось, или то, что он не считал правильным. В том числе пытался понять и то, почему он считает неправильное таковым.

Ему было едва за тридцать, и, хотя своих детей у них с Несс пока не было, он догадывался, что дети устроены как-то иначе, чем взрослые, и нужно готовить себя к их обществу. Хотя бы для того, чтобы не плавать в вопросах, какие именно «неправильности» правильные, а какие нет.

Эта девушка… Он её не понимал. Он никогда не жаловался на воображение, скорее наоборот – его излишки нередко загоняли Зета в неприятные ситуации, но он, хоть убей, не мог себе представить, каково это: жить и не считать работу главной частью своей жизни. Ну как? Вот здесь – жизнь, а здесь – работа? И что, они никак не связаны? Что же это за жизнь такая? Вот у Зета, например, жизнь состояла из подготовки к работе, самой работы и отдыха от работы. Да нет, почему у Зета? У всех! Ну, или почти у всех. У девушки, кажется, дела обстояли иначе.

Зет тряхнул головой. Он честно старался, и все равно он не понимал. В мире, где каждое рабочее место бесценно и передаётся по наследству из поколения в поколение, где детство является предвкушением этой работы, а взрослая жизнь – наслаждением ею… Сказать в этом мире, что работа не важна – это то же, что сказать, будто не важна сама жизнь! Хотя как раз это Зет мог бы понять. Все эти религии, секты и учения, работающие за горизонтом физического существования, – все это было понятно и объяснимо. Но выбрать смыслом жизни восточные единоборства? И почему именно восточные? И почему единоборства? И вообще почему?

Решительно непонятно. Если бы девушка была уродливой, тогда бы ещё куда ни шло. Жизнь уродов Зета интересовала мало. Но девушка-то была симпатичной! Девушка, если уж говорить правду, была красивой! И, в отличие от миллионов её сограждан, выглядела живой! И чем-то – возможно, именно этим – напоминала Несс. А это, знаете ли, удаётся далеко не каждому…

Все это было очень странно. Странно и неприятно. Особенно то, что он что-то слишком уж много думал об этой девушке… Вот, к примеру, грудь у неё…

– Да что за день такой! – взревел Зет, заглушая свои мысли.

– Четверг, – равнодушно откликнулся Той. – Самый обыкновенный четверг.

***

Когда Той подъехал к служебному шлюзу здания Очистки, часы показывали десять минут двенадцатого. Выйдя из машины, Зет двинулся уже к проходной, но остановился и, вернувшись, вытащил из багажника литровую бутыль оливкового масла. Сунув её под мышку и прикрыв полой куртки, он решительно вошёл в здание.

Каждый раз, идя по этому коридору, Зет вспоминал детскую страшилку. В одном сером-сером доме был серый-серый коридор. В конце этого серого-серого коридора была серая-серая дверь. За этой серой-серой дверью находилась серая-серая комната. В этой серой-серой комнате стоял серый-серый стол. За этим серым-серым столом сидел серый-серый человек.

– ПРЕДЪЯВИТЕ ВАШ ПРОПУСК! – заорал вахтер.

Вахтер действительно был серым-серым, как, впрочем, и все в здании. Верхняя часть вахтера грозно нависала над столом, а нижней у него не было.

Зет предъявил значок.

– Причина опоздания? – скучным голосом осведомился вахтер.

– Уважительная, – нагло ответил Зет, протягивая вахтеру справку.

Тот изучил документ.

– Отсутствие на рабочем месте с 8:32 до 9:15 подтверждено, – монотонно, точно на диктофон, проговорил он. – Основание – посещение врача. Справка номер один один три восемнадцать шестьдесят четыре от сегодняшнего числа. Отсутствие на рабочем месте с 9:15 до 11:15 подтверждено. Основание – освобождение от работы. Справка номер один один три восемнадцать шестьдесят четыре от сегодняшнего числа. Отсутствие на рабочем месте с 8:00 до 8:32 не подтверждено. Назовите причину отсутствия.

– Катаклизм, – наудачу сообщил Зет.

– В указанный период катаклизмов не зарегистрировано, – тут же отозвался вахтер.

– Это был локальный катаклизм. Практически личный.

– Личные катаклизмы не входят в число обстоятельств, утвержденных…

– Забудь, – перебил Зет вахтера, протягивая ему бутылку масла. Опоздание более получаса означало минус пятьдесят кредитов из зарплаты. Бутылка хорошего масла стоила всего двадцать.

Вахтер протянул руку и выхватил бутылку у Зета. Потом как-то хитро перекрутился, отвинтил что-то у себя на спине и принялся с бульканьем вливать туда содержимое бутылки. По мере того как пустела бутылка, глаза вахтера разгорались все ярче и ярче. Наконец они засияли так, что стало больно смотреть. Зет не выдержал и отвернулся.