В. Бирюк - Расстрижонка

Участие жены (какой-то) в убийстве Боголюбского обосновывается миниатюрой из «Радзивилловской летописи».

В центре композиции расположена чья-то голая задница. Видимо, самого князя Андрея. Символизируя, отсутствием штанов, предшествующее — «отошёл ко сну». Справа пара персонажей в коротких, типа курток, одеждах, занимаются гадостями с использованием острого и режущего. Слева — некто радостный в длинной одежде тащит центрального голозадого за накинутое на голову одеяло. Из-под которого видна целая левая рука Боголюбского. Вот в этой «радостной» фигуре и видят жену-убийцу.

Сразу возникают сомнения.

Прежде всего, миниатюра 15 века, а не 12. Режут на картинке не одного князя, а кучу народа — человек семь. Один из персонажей-резателей — в полном боевом облачении, в шлеме-шишаке с бармицей и в наручах. Осталось только плюмаж развесистый пришпандорить. Заявиться в таком виде в спальню государя… типа на танке приехать.

Тащить женщину в ножевой бой имеет смысл только в качестве «отмычки». Тогда вся картинка попадания заговорщиков в спальню князя рассыпается.

В аристократических домах супруги имеют раздельные спальни — жена не может своевольно явиться к мужу. Ежели у неё вдруг возникла такая нужда, то надлежит послать сперва служанку, дабы узнать мнение супруга. Всё это происходит на глазах караула. Который от такой суетни просыпается и взволновывается.

Отсутствие упоминания о внутренней охране у порога (у спальни князя), у лестницы (спальня на втором этаже), у крыльца («взошли они на крыльцо»), внешней (у ворот замка) — давно вводит в расстройство исследователей.

Я нахожу здесь аналогию с убийством императора Павла в Михайловском замке. Когда граф Пален просто скомандовал караулу, кинувшемуся навстречу группе заговорщиков: «Смирно! Кругом! Марш!», и славные гвардейцы исполнили команду, покинув пост. Потому, что привыкли видеть в этом человеке — начальника, полкового командира. Хоть и не своего полка. «Итак взошли они на крыльцо…» и отправились в погреба пьянствовать. Толпа в два десятка поддатых мужиков с железяками пол-ночи шляется по дому туда-сюда, а их никто не замечает?

Куда делась ночная стража Боголюбского, участвовали ли она в заговоре или были нейтрализована, каким образом… мы, вероятно, уже не узнаем. Однако очевидно, что присутствие в любом сходном «строевом» сценарии княгини — не только бесполезно, но и вредно.

Наконец, и прямые летописные сведения, и найденный в Переславле-Залесском камень с именами убийц, имени какой-либо княгини не содержит. Перечень интересен тем, что женских имён нет не только в начале его, но и в конце. То есть, гипотетически завершающая фраза: «… а кроме сих злодеев была ещё и княгиня» — не имеет места быть.

Сомнение возникает и при взгляде на причёски. Все стоящие персонажи (и «жена»), кроме чудака в шишаке, размахивающего железякой на заднем фоне, на летописной миниатюре — простоволосые, кудрявые, с довольно короткими волосами. Можно представить, что «кудрявость» — родовая черта Кучковичей, что в схватке убийцы потеряли шапки. Но женщин на «Святой Руси» без головного убора и с короткими волосами — не бывает. А вот разные категории мужчин длиннополые одежды носят.

Ещё странность: все убийцы — безбородые. Включая и двух стоящих справа персонажей, вполне зрелого мужского возраста. Наоборот, все зарезаемые персонажи, чьи головы не закрыты одеждой, стоят на коленях и имеют бороды. Годится для иллюстрации типа: «Немецкие псы-рыцари режут пленных псковичей» — бритость духовенства у католиков противопоставляется бородатости православных. Такое графическое разделение «свой-чужой» характерно для позднего средневековья, для эпохи войн немцев и русских в Прибалтике.

Миниатюрист использовал графические стандарты из «информационных войн» своей эпохи? А бой Ахиллеса с Гектором под стенами Трои на ручных гранатомётах — рисовать не пробовали?

Ещё, чисто графически: такая прорисовка женских ног средневековой миниатюре не свойственна.

Следующее сомнение проистекает из некоторых упоминаний о событиях последних лет жизни Боголюбского. Князь Андрей отправляет своего младшего сына (из оставшихся к тому времени двоих) княжить в Городец Радилов.

Вообразите себе отправку Александром Вторым Александра Третьего (второго сына) в его детстве — наместником на Аляску. Есть некоторое сходство. Городец в эту эпоху — крайний, самый нижний, русский город на Волге. Даже не пограничье, а «заграничье» — ближайшие города — Кострома и Вологда. Вблизи Городца — русских городков нет. Юрию Андреевичу в это время — 7–8 лет.