Виктория Воробьева - Юнона

Настроение было решительно не рабочее. Но дело есть дело — Нэлл забралась в ложемент, заглянула в план и вошла в виртуальное пространство «Кракена».

Задать новую полосу сканирования мюонному микроскопу. Активировать тазерную лампу и сделать серию снимков Точки в линиях изотопических модификаций молекул воды: HDO и H 2O 18. Обнаружить, что дейтерия в составе Точки почти нет, зато отношение O 18/O 16почти на три порядка больше, чем в среднем по космосу. Написать и отправить отчет Майклу Бейкеру.

Она опомнилась в половину одиннадцатого вечера, когда сосущая пустота в желудке стала навязчивой. Глянула в «кейки» — Том, конечно же, «очень занят». Сняла шлем, потянулась и, отчаянно зевая, пошла в кают-компанию за поздним ужином.

В кают-компании вкусно пахло кофе, и было пусто — если не считать капитана Юноны, сидевшего за столиком в виртуальном шлеме в компании недопитого стакана. Его пальцы трепетали, управляя чем-то в невидимом рабочем пространстве. Нэлл с бьющимся сердцем прокралась мимо него, взяла упаковку злаковых хлопьев, стаканчик чая и села напротив.

— Привет, Нэлли, — сказал Том, не снимая шлема — видимо, перевел его в режим нормального наложения.

— Не обращай на меня внимания, — отозвалась она. — Я тут пожую немного рядом, мешать не буду.

— Ты не мешаешь, — ответил он и, через паузу, добавил:

— Я уже практически закончил. Сейчас Дэн проснется и сменит меня.

Он сделал глоток из стакана, и его пальцы снова затрепетали в воздухе.

Нэлл чувствовала себя, как кошка на кашемировом платке — тепло и уютно. Она по глоточку цедила горячий чай, тихонько жевала хлопья и любовалась Томом. Ее тело наполняла усталость, но эта усталость была не свинцовой, а уютной, почти ласковой.

Минут через семь Том глубоко вздохнул, откинул шлем на спину, потер покрасневшие глаза и сделал еще один глоток.

— И что поделывает наша полицейская машина? — спросила Нэлл.

— Да то же, что и утром: накручивает круги вокруг Ио, — улыбнувшись, ответил он.

— Поднимая орбиту?

— Ну а как же.

— А я выяснила, что в составе Точки совсем нет дейтерия, — сообщила Нэлл. — Ну, или его так мало, что я не смогла его обнаружить. Зато очень много кислорода-18. Странно, правда?

Том посмотрел на нее с интересом.

— Ты совсем не боишься, — заметил он.

— Точку? А чего ее бояться?

— Рой. Но на самом деле это не важно. Я имел в виду «бояться» как общее состояние организма.

Нэлл улыбнулась и покачала головой.

— Нет, я не боюсь, — ответила она. — Если я умру здесь, это будет лучше всякой другой смерти. Здесь я счастлива, и моя жизнь полна смысла. А там, — она неопределенно махнула рукой в стену, обращенную в сторону Солнца, — ничего этого не будет. Если уж и падать, то с самой высокой вершины.

— А как же семья? — тихо спросил Том. — Твой муж, твоя дочь?

— У меня нет ни мужа, ни дочери, — жестко ответила она. — Джон ушел от меня два года назад. Сейчас он снова женат и, если верить слухам, они уже ждут ребенка.

— Прости, Нэлл. Я не знал.

— Чепуха, Том. Мое сердце не разбито.

Она помолчала, собираясь с мыслями.

— Конечно, мне было очень жаль его терять, особенно в первый год. Нельзя прожить с человеком двадцать лет, а потом просто выкинуть его из головы. Но сейчас я не вернулась бы к нему, даже если бы он попросил. Прошлое осталось в прошлом.

— А дочь? Она осталась с ним?

— Нет, — ответила Нэлл и надолго замолчала.

Она больше не была кошкой на кашемировом платке. Привычная боль стала острой, как будто она невзначай укусила что-то больным зубом. Том тоже молчал, не сводя с нее глаз, и что-то внутри нее требовало взломать это молчание, рассказать, наконец… и может, что-то понять самой.

— Моя дочь ушла к этим… последователям Бо Тяня, — вымолвила она наконец. — Назад к природе, стать как животные, «раздели с ними мир» и прочее. Уже больше трех лет у меня нет от нее никаких известий. Она не ответила ни на одно мое письмо.

— Я что-то слышал о Бо Тяне, — нахмурившись, сказал Том. — Но мне казалось, что это такой чудаковатый исследователь дельфинов. Или это другой Бо Тянь?

— Он помешался на своих дельфинах! — гневно выкрикнула Нэлл. — И детей с ума свел! Элис была разумная девочка, хорошо училась в колледже, собиралась поступать в Институт Моря во Флориде… и чем все это закончилось? Жизнью на атолле в шалаше из банановых листьев, сбором ракушек на завтрак и вечерними танцами под тамтамы! Без книг, без интернета, без связи с внешним миром… И если их еще не поймали на наркотиках, далеко не факт, что они их не употребляют!