Александр Смирнов - Опричник

– Нашел из-за чего обижаться. Ты тогда, после нашего путешествия на Манхеттен укатил к себе домой, дела улаживать. Что мне, по-твоему, дома сидеть, а тут такая возможность появилась. Рассчитывал, что взгляну на Францию семнадцатого века, попью винца с Атосом, Партосом и Арамисам. Покувыркаюсь с местными красотками. Оттянусь по полной программе и домой. Я же считал, что смута к тому времени закончилась. Ведь на московском троне Романовы уже сидели. Ошибся.

– В чем?

Меншиков выбрался из кабины самолета. Прошел к ящикам, стоявшим в углу. Сел на один из них и начал обтирать масленые руки.

– Видишь ли, Шурик. Ситуация в ту эпоху такая оказалась. Германия, – Федор задумался, – понимаешь, я не хочу ее делить на различные земли, – была в руках реформаторов. Кальвинисты сделали свое дело, поспособствовали изгнанию ордынцев. Франция добивала последние остатки – кафоликов, зажав их в двух единственных их городах, что были верны им до последнего. – Увидел вопрошающий взгляд приятеля, пояснил: – В Каркассоне и Ля Рашели. Испания установила инквизицию, уничтожая сторонников реформ. Швеция, уединившись в себе, вплоть до смерти Карла XII, оставалась верна идеалам Ордынской империи. Только когда Петр-Исаак Романов разбил их под Полтавой, там ситуация стала меняться в противоположную сторону. Окончательно Швецию столкнул с пути Бернардот, генерал Наполеона. Западная часть, под правление Москвы, отошла к Романовым, а восточная (пегая орда) раскинувшаяся вплоть до японских островов единственная, что еще долго соблюдала принципы установленные ханом Владимиром-Чингисханом.

Федор замолчал. Порылся в кармане комбинезона и достал яблоко. Откусил, взглянув на Сашкова, и спросил:

– Хочешь, а то у меня в кармане второе завалялось?

– Нет. Не хочу. Ты лучше скажи, что же ты считал, происходит на самом деле?

– Не смотря на наши с тобой до этого путешествия, думал, что это мелкие локальные конфликты не связанные друг с другом. Ошибся.

– Как ошибся потом, когда считал, что во время Варфоломеевской ночи ордынцы резали реформаторов.

– Тут не я ошибся, – проговорил Федор, – а Фоменко с Носовским. Чуть-чуть просчитались в своих расчетах. Эх, жаль я сам не сообразил, что там совершенно по-другому было. Но, как говорится, знал бы где упасть, так соломки бы подстелил. Теперь вот даже не знаю, что с книгой адмирала Гаспара де Рюши делать?

Меншиков вздохнул. После возвращения он несколько раз книгу перечитал. Попытался было ее в печку бросить да сжечь. Сашков вовремя из рук вынул. Остановил.

– Не забивай этой проблемой голову, Федор, – проговорил сейчас Александр, – дай мне немного подумать, а там глядишь что-нибудь дельное в голову и придет.

– Однозначно, что предъявлять ее миру – нельзя.

– Верно. Скажут, что подделка. Фальсификация.

– Вот и я об этом. Может, как Зарубин советовал в Америку ее, а?

– Этим варварам? Ты что! – Вспылил Сашков. – Я эту книжку разве только ацтекам да майям и доверил бы, но не как не янки.

– И что тогда?

– А может, как адмирал просил? Все же не глупый был мужик, раз понимал, к чему все катится.

– В Сибирь что ли?

– А почему бы и нет, – подмигнул Александр. – Она ведь под прежней властью находилась вплоть до войны, известной нам как восстание Пугачева. Да и сейчас там, в отличие от Европейской части России старообрядцев можно встретить.

– Ты считаешь, что старообрядцы это потомки тех самых ордынцев, что не подчинились Романовым и пошли против реформ Никона?

– А почему бы и нет. Крестятся они по старинке, как православные-кафолики двуперстным крестом. Обряды, придуманные Никоном, отвергают, а поклоны бьют (это я в фильме Раскол видел) не хуже мусульман.

– Будь я неладен, – выругался Меншиков, запустил огрызком в потолок. Тот стукнулся об балку и как мяч, запущенный баскетболистом, угодил в стоявшую недалеко от входа корзину для мусора: – а ведь ты прав. Вот только пока к отправлению в прошлое мы не готовы.

– Не готовы, – согласился с ним Александр. – К тому же, мне кажется книгу адмирала, нужно отдавать не нынешним старообрядцам, а тем из шестнадцатого века.

– Это еще почему?

– Ты специально под дурака косишь? – спросил Сашков, насупившись.

Федор промолчал.

До вечера они провозились с самолетом. Кое-что проверили, кое-что новое установили. Меншиков предложил испытание провести скачок в прошлое совершить, но Сашков отказался:

– Ты, как хочешь, а я голоден. Да к тому же сейчас твоя благоверная из города вернется.