Александр Смирнов - Опричник

Сашков склонился над Зарубиным. Пощупал пульс, оглядел его. Убедился, что нет ран. Затем запихнул руку в карман камзола и извлек маленький пузырек и поднес к носу Семена. Князь пришел в себя. Увидел Меншикова и прошептал:

– Но, как?

– После, князь. После. Я все объясню после. Нужно уходить. Адмирал мертв. Гугеноты во все режут, словно скот, православных-кафоликов.

– Мы должны… – прошептал Зарубин, но Федор его перебил:

– Увы, но мы не сможем ничего сделать. Нужно уходить. Когда покинем город вы, князь, сами решите, как вам поступать. Мне же кажется, что сейчас в этой бойне умирать вам еще рано.

Карта Московии Гесселя Герритса, по материалам Фёдора Годунова.

Июль 201… года. Псков.

Из дневника Александра Сашкова .

«Вот, наконец, собрался и завел себе ежедневник. Давно пора было это сделать. Федор, конечно, отговаривал, но мне удалось настоять на своем. Мой приятель опасается, что записи эти могут попасть в нехорошие руки и тайна машины времени будет раскрыта. Вот только я подозреваю, что как таковой тайны просто в будущем не будет существовать. Все равно кто-нибудь да наткнется на принцип действия механизма перемещения, ведь сделали же это когда-то Федька да Мишка. Жаль, конечно, что тогда у них не заладилось. Вернее, правильнее сказать, плохо, что после первого своего путешествия Меншиков испугался. Да, то и понятно, Путятин же на святое замахнулся историю изменить, подправить так, сказать. Вот только мне почему-то все это время кажется, что кто-то и так ее без нашего ведома правит. Вот взять те же события шестнадцатого века (события я буду здесь указывать по традиционной хронологии). Ведь не мог же мятеж вот так вот одновременно вспыхнуть по всей Европе. Хотя правильнее было бы сказать по всему тогдашнему миру. По всей Великой ордынской империи. Явно, что за этим кто-то стоит. Тайный невидимый. Может быть, даже не какой-то определенный человек, а целая организация, способная провернуть такую авантюру, как смута. И не просто поступить наобум, не зная какой эффект после этого последует. А найти сторонников развала такой огромной империи как Монгольская – было не сложно. Чего уж далеко ходить, вон ведь американцы СССР подтолкнули к пропасти. А всего-то достаточно создать в прошлом организацию, которая будет контролировать жалкие умы тогдашних политиков. Нет, по возможности нужно бы вычислить кто это и ради чего им нужно. И сделать это не отсюда, изучая различные документы, а на месте. Благо такая возможность есть. Сложность лишь только в том, как мне уговорить Меншикова отправиться в прошлое, да прожить в том диком мире, подвергаясь постоянной опасности, ну как минимум год…»

Меншиков вот уже неделю возился в ангаре, возясь с самолетом. После последнего путешествия в район города Череповца ее нужно было довести до ума. Федька опасался, что когда-нибудь кто-нибудь более продвинутый, чем те бандиты, что напали на него зимним вечером 2006 года, сообразят, что к чему и воспользуются неизвестным им механизмом в нехороших целях. Сашков как-то заикнулся, что может быть стоило бы ее просто разобрать, но Меншиков, вновь вернулся к своему увлечению. Тот голос отчаяния, когда в Череповце он кричал, что уничтожит машину во чтобы, то ни стало, оказался всего лишь обычным криком души. Да и понять его Александр мог. В тот момент Меншиков был на грани отчаяния, считая, что самолет ему так и не удастся найти. Память, которую он потерял во время удара по голове арматурой, возвращалась медленно. Когда вернулись в Псков, он сразу же отправился модернизировать агрегат. Анастасия только руками развела, и разубеждать не стала. Только в тот же вечер, когда она осталась с Сашковым наедине, отложив свои дела в сторону, с другом Меншикова провела беседу.

– Знаешь, Шурик, – произнесла она, – я конечно и родилась в восемнадцатом веке, но прекрасно вижу, что вы мужчины за двести с лишним лет так и не изменились. Такие же отчаянные авантюристы, как и были. Прыгаете в неизвестность – ничего не опасаясь. Вон ведь Федор вроде в неприятности угодил. На волоске от смерти был, а все равно к своему вернулся. Я с ним, пыталась говорить, а толку.

Александр прекратил кушать и удивленно взглянул на супругу приятеля.

– И что же ты, Настя, от меня хочешь?

– Проследи за ним. Ты куда более прагматичный человек, чем Федор. Прежде, чем на что-то решиться все хорошенько взвесишь, обдумаешь и лишь только, потом начинаешь действовать.