Юрий Симоненко: Пленники Оберона (СИ)

— Простите… не бойтесь меня… я вас… я не причиню вам ничего…

Женщина перестала кричать, и в этот момент за дверью послышались шаркающие шаги. Я прикрыл промежность рукой и сделал шаг к кровати, на которой лежала скомканная простыня, — надо хоть повязку сделать, соблюсти приличие… Шаги за дверью ускорились и в следующий миг из-за двери показалась фигура такого же голого, как и я сам, мужчины. Мужчина шел как-то неуверенно, ковылял: правая его ступня была неестественно подвернута и волочилась по полу, отчего его походка напоминала походку инвалида, у которого одна нога короче другой. Голова его была как-то странно наклонена влево, как будто он разминал шею, перекатывая голову с плеча на плечо и о чем-то крепко задумался, забыв при этом вернуть голову в нормальное положение. Когда мужчина подошел к двери вплотную, он взялся правой рукой за дверной косяк… Оказалось, что у него отсутствуют три пальца, причем это было явно не давнее увечье: рука представляла собой сплошную рану, из которой торчали белые как мел кости и красноватые обрывки сухожилий. Женщина резко обернулась, и я решил было, что сейчас она снова закричит…

— Эй! Молодой человек! — окликнул я голого «инвалида».

Тот как-то странно посмотрел на меня и… заскулил.

— Эй… вам плохо? Вам помочь?

При этих моих словах женщина, видимо, перехотела голосить, и посмотрела на меня так, как нормальный человек смотрит на идиота. «Инвалид» не обратил внимания на нашу заминку и ускоренно заковылял к женщине…

Ну, уж нет. Это явно перебор с его стороны. Какой-то голожопый псих, скорее всего наркоман, не чувствующий боли и не стесняющийся своим непрезентабельным видом, преследует испуганную женщину… А может это он изорвал на ней одежду, напал на нее? Одним прыжком я преодолел расстояние между мной и этим типом и, уже не говоря ничего, толкнул того назад к двери. Тип с неприятным звуком стукнулся покосившейся головой о дверной косяк — нормальному человеку этого было бы достаточно для того чтобы получить сотрясение мозга, но не этому. Этот продолжал ходить на сломанной ноге, с оторванными пальцами и (в чем я был уже почти уверен) со сломанной шеей. Этот, уж точно, нормальным не был. Не обратив внимания на приобретенные только что новые травмы, он, скуля, двинулся на меня…

И только тогда мне удалось рассмотреть его глаза… Охренеть! Эти его глаза… раньше мне уже приходилось видеть такие… в мясной лавке, на отрезанной телячьей голове… Бля! Да как же такое может быть?? Женщина, когда я оттолкнул нападавшего назад к двери, отскочила в сторону шкафа и теперь, видимо, уже начинала осознавать происходящее.

— Вытолкните его за дверь! Он не живой, вы не сможете сделать ему больно, — сказала она громко, но уже без истеричных ноток в голосе.

Я не стал ничего уточнять, у нее, а просто бросился на нападавшего. Пригнувшись, ухватил того за торс, чуть ниже груди, и тараном вытолкал его за дверь. В коридоре мой противник за что-то запнулся, и мы вместе рухнули на пол, откатившись дальше от двери. Как я и думал, это была больница: длинный коридор, белые двери палат через равное расстояние, кушетки, несколько тележек с носилками… Я уложил мужика на лопатки, но тот не желал сдаваться: он пытался схватить меня здоровой рукой, как будто не понимал, что я такой же голый, как и он, и ухватить меня одной рукой в таком положении просто не за что. Я схватил запястье его правой руки и отвел в сторону, — получить в глаз обрубком кости — малоприятная перспектива.

Сзади раздался стук, я обернулся — это одна из тележек стукнулась во что-то железное в дальнем конце коридора. То, что я увидел в следующий момент, заставило мое тело выделить холодный пот, а волосы на голове встать дыбом. Примерно в тридцати метрах от меня, в конце коридора, из распахнувшейся двери (это дверь толкнула стоявшую там тележку) появились двое таких же, как и тот, что лежал сейчас подо мной, пытаясь вывернуться, потом еще один, за ним — сразу трое… Бля…

— Да что ты с ним сцепился? Тебе что, жить надоело? — напомнила о себе моя случайная знакомая. — Надо уходить!

— Ага… — я отвел вторую руку мужика в сторону, и резко встал и отскочил назад к двери.

Я захлопнул дверь. На двери ни малейшего намека на замок или шпингалет… Кровать!

— Помоги, — сказал я женщине. Та сразу сообразила, о чем я, и мы придвинули к двери кровать. Шаги по коридору приближались, да и старый знакомый, похоже, уже поднялся и принялся колотить в дверь.