Василий Арсеньев - Родиния. Тайны бытия

– Не так? – усмехнулся Макс. – В вашем отношении к тому, что вам не принадлежит. В вашем стремлении все использовать в интересах плоти…

– Но и вы, как я вижу, материальны! – сухо заметила Евгения. – Разве вы не состоите из плоти и крови?

– Вы правы, – кивнул Макс. – И мы материальны, и мы состоим из плоти и крови. Но, в отличие от вас, многие из нас способны отделить главное от второстепенного, существенное от несущественного. Мы способны познать Истину!

– Но что есть Истина? – запальчиво с вызовом осведомился Алексей.

– Боюсь, на этот вопрос каждый из вас должен сам найти ответ. Если вы не в состоянии сделать это сейчас, у вас есть эксклюзивная, – как вы говорите, – возможность поискать на него ответ в будущем, – Макс красноречиво умолк.

Алексей еще что-то хотел спросить, но в этот миг шум, который служил звуковым фоном этого научного диспута, стих. Макс вытянул свою худощавую руку в сторону светового луча:

– Вам пора, друзья мои.

– Мы полетим одни? – взглянули на него все трое.

– Ваше путешествие будет коротким, как и в первый раз.

– Иначе говоря, мы заснем? – спросила Евгения. Макс кивнул.

– Но, постойте, – заволновался Ковалев, чувствуя, что еще не все прояснил для себя. – Вы даете нам время для размышления. Это я понял. Но как вы узнаете о нашем решении?

– Если вы решите остаться в этом времени, мы это поймем и больше вас никогда не потревожим.

– Каким же образом? – спросил Алексей.

– Телепатически, – как будто нехотя отозвался Макс. – Вас такой ответ устроит? Разве мы сейчас с вами общаемся по-другому?

– Ну, допустим, что мы согласимся. Просто, представим на мгновенье, – с волнением заговорила Евгения. – В какое время мы отправимся?

– Иначе говоря, сколько времени займет этот перелет? – поддержал ее слова Алексей.

– Пройдет примерно 70 лет, – тихо, чуть слышно отозвался Макс.

– Всего семьдесят? – разочарованно выдохнул Алексей. – Что может измениться на Земле за столь короткий срок? Я-то думал, что лет семьсот…

– Это пока все, что мы можем сделать для вас, – отозвался Макс, которому этот разговор явно перестал нравиться.

– Но… – с запинкой проговорила Евгения. – Мы… вернемся назад? В это время?

– А вам это хочется?

– Ну, не знаю, – чуть покраснела она.

– В том-то и дело, что не знаете, – совсем уж мрачным тоном отозвался Макс. – Просто-напросто вы себя еще не знаете! Познай самого себя, – так, кажется, гласила надпись на храме в Дельфах. Ладно, друзья мои, ступайте, как у вас говорят, – с Богом…

Гуманоид по имени Макс отступил назад и скрылся в темноте, а впереди был луч света.

Евгения со страхом глядела на него, и Алексей подбадривал ее, говоря, что в прошлый раз ничего плохого с ними не случилось.

– Он сказал – поехали, – с этими словами Ковалев первым шагнул вперед, и тотчас перед глазами у него все поплыло.

Андрей Ковалев очнулся. Вглядываясь в темноту, он различил знакомую обстановку своей спальни. Было темно за окном.

Он поднялся, пытаясь понять, почему лег в верхней одежде на заправленную кровать. В памяти мелькали какие-то светлые пятна и чей-то странный, причудливый серый образ.

«Что такое? Опять кошмар приснился?» – не понимал он, протирая глаза и направляясь на кухню, где поставил чайник на плиту, чтобы заварить кофе.

В ожидании кипятка он сидел на стуле у края обеденного стола, стараясь припомнить, что было накануне. Но в сознании вспыхивали отрывочные воспоминания, фрагменты мозаики, которые не получалось сложить в одну картину.

«Ничего не понимаю. Вроде не пил, а голова тяжелая, как с похмелья», – подумал Ковалев. В этот миг загудел чайник, – он поднялся и заварил крепкий кофе. Но черный напиток не помог ему вспомнить всё, хотя и прогнал остатки сна…

В три часа ночи Андрей Ковалев включил телевизор, где шел какой-то американский боевик. Под шум криков и ударов он все-таки заснул и очнулся уже, когда за окном начинало рассветать. Наскоро позавтракал, оделся и вышел во двор, направляясь к тому месту, где всегда оставлял свой автомобиль. Но на этот раз его там не оказалось…

Первая мысль, которая посетила Ковалева, была: угнали . Но вдруг он вспомнил, что оставил его на Павелецком вокзале, когда… уезжал в аэропорт, чтобы сесть на самолет…

Так, обстоятельства недавнего прошлого начали всплывать в его памяти, – одно за другим. Он вспомнил, как сел в самолет с пересадкой в Минске. Украинский аэропорт, строгое лицо пограничника; припомнился и водитель такси, который не хотел везти его в город…