Василий Арсеньев - Родиния. Тайны бытия

– Прости. Я не знал. А что ж ты не позвонила? Я бы приехал…

– Не хотела беспокоить, – пожала плечами Вера.

– Какие же беспокойства? В те дни тебе нужна была поддержка, а ты была совсем одна.

– Ну, почему одна? – улыбнулась Вера, и Ковалев насторожился. – Со мной – Ванька!

– А, ну, да, – выдохнул он. – Значит, болезнь ее все-таки…

– Да, пять лет боролась, – со слезами на глазах проговорила Вера. – И вот, ее не стало…

– Это неизбежность, – тихо проговорил Ковалев.

– Что, прости? – покосилась на него Вера.

– Сочувствую тебе, – поправился он.

– Спасибо, – грустно улыбнулась женщина.

– Я вам там кое-какие подарочки привез, – неловко проговорил Ковалев, стараясь спасти положение. – Вам с Ваней… Кстати говоря, как он?

– Да вроде ничего. Только недавно перенес простуду.

– Ну, дети часто болеют.

– Врачи говорят, у него ослабленный иммунитет или что-то в этом роде.

– Ну, тогда нужно больше витаминов, – кушать фрукты, овощи…

– Ну, да, – как-то невесело улыбнулась Вера. – Ну, а ты что, еще не надумал жениться?

Ковалева этот вопрос поставил в тупик.

– Жениться? – переспросил он, с недоумением глядя на нее. – Да нет, пока…

– Неужели даже никого нет на примете? – не унималась Вера.

– Была одна, которая все не могла забыть своего мужа, – мрачно отозвался Ковалев, не глядя на нее.

– Чтобы мужчина столько лет прожил один, не заводя знакомств, – да, в наши дни это большая редкость! – как-то неприятно усмехнулась Вера. – Ну, а работа как?

– Нормально, – нахмурился Ковалев. Ему не нравился этот разговор, в котором появилась какая-то формальность и фальшивость. Да, именно так, неискренность. И это его неприятно поразило.

Она открыла дверь своей квартиры и сказала:

– Проходи.

Ковалев зашел, разулся и снял с себя верхнюю одежду. Оглянувшись, он увидел мальчика, который жался около двери, будучи в одной пижаме.

– Дядя Андрей, почему так долго? – спросил ребенок, выпучив на него свои большие глазенки.

– Привет, чемпион, – отозвался Ковалев, вынимая из сумки игрушку – машинку на пульте управления. – Это тебе.

Мальчик стоял с подарком в руках, не глядя на него.

– Ты почему босиком? – накинулась на сына мать. – Недавно только болел… Тебе, между прочим, давно уже пора спать. Марш, в свою комнату!

Андрею не понравилось, что Вера кричит на своего ребенка, хотя мать и имеет на это право.

– Завтра поиграем с тобой, – сказал Ковалев, провожая мальчика в его спальню.

– Мне иногда становится не по себе от того, что он говорит, – призналась Вера, когда они прошли в гостиную.

– А что он говорит? – удивился Ковалев, присаживаясь в кресло. – Ему ведь только четыре года!

– Да? А рассуждает он почти как взрослый! Однажды заявил мне, что видел отца…

– Отца? Как это?

– А вот так. Говорит, он – в раю … Надо же такое придумать!

Андрей вспомнил Дмитрия Вяземского, как тот вынимал пулю из своей груди, – чтобы спасти другого человека от наказания.

– А, может, так оно и есть? – задумчиво проговорил он.

– И ты туда же, – неприятно засмеялась женщина, и в ее глазах вдруг блеснули слезы. – Прошло уже пять лет, как его не стало… А я его вижу каждый день!

– Ты его видишь в своем сыне? – догадался Ковалев. Она промолчала, отвернувшись в сторону.

– Ладно, пойду, разогрею ужин, а то все уже остыло. Ты пока можешь посмотреть телевизор, – быстро проговорила Вера, оставляя его одного. Когда она вернулась назад, нашла своего гостя спящим в кресле, но не стала его будить.

Весь следующий день за окном лил дождь как из ведра, и они не выходили из дома. Ковалев возился с ребенком, учил его управлять машинкой, подаренной накануне, и сам давал мастер-классы, вспоминая свое детство, в котором, правда, не было таких игрушек.

Глядя на то, как сорокалетний мужчина катает по всей квартире игрушечный автомобиль, Вера качала головой: «Взрослый ребенок!» Но вот, наконец, машинка остановилась, не трогаясь с места. Ковалев осмотрел ее со всех сторон, еще раз покрутил рычажки на пульте управления. Без толку!

– Китайское фуфло, – с досады выругался Ковалев, огорченный тем, что игрушка, которую он купил в подарок, сломалась в первый же день.

– Не расстраивайся, дядя Андрей. Мама мне новую купит, – проговорил Ваня, утешая его. Ковалев взглянул на бледное болезненное лицо мальчика, испытав вдруг к нему такую жалость, что сердце защемило в его груди.

– А знаешь что, чемпион? – сказал он, убирая машинку обратно в коробку. – Давай мы с тобой потеплее оденемся и сходим в супермаркет! Ты выберешь себе все, что захочешь. А, кроме того, купим что-нибудь вкусненькое… Как ты на это смотришь?