Эдмонд Гамильтон - Долина творения

«И если мы вовремя их не предупредим! – пришла быстрая мысль Тарка. – Эйя должен разнести слово, пока мы спешим в Руун.»

Ншара взглянула на волка, которым был теперь Нельсон, и он, застыв в истощении, услышал ее быстрый вопрос:

– Тарк, а как с ним?

«Он не смог спасти Барина и он вернется назад в Руун с нами, как приказал Страж», – угрюмо ответил Тарк.

«Он сражался с другими чужаками… пытался убить их, когда узнал об их преступлении! – быстро оборвал их Эйя. – Он уже не один из них».

«Думаю, ты говоришь правду, крылатый, – ответил волк. – Но слово Стража еще действует. А оно велит вернуться в Руун для суда.»

Он изначально знал об этом. Он знал, что даже если не сумеет вернуть себе свое тело, все равно должен вернуться, чтобы хотя бы умереть у своего тела.

Ншара взобралась на спину жеребца.

– Мы отправимся прямо сейчас и будем предупреждать всех на своем пути. Бегите, бегите, клановые братья! Этим утром лес сгорит!

Страх пришел в долину в эту ночь. Нельсон мог нюхать его на ветру. Кланы уже начали двигаться подальше от укрытия, превратившегося теперь в западню.

К северу от Рууна орлы отсвечивали черным на фоне звезд, тигры бежали, мельтеша полосами, стаи Волосатых выли об опасности вновь и вновь, лошади ржали.

На рассвете лес сгорит!

Нельсон чувствовал даже своим долговязым волчьим телом жгучее ожидание рассвета. Они достигли гряды над Рууном и ветер принес первый резкий запах дымка из лесу.

Хатха поднял голову и принюхался к воздуху и по тому, как он вдыхал первые слабые запахи, Нельсон почувствовал привычный ужас.

Хатха сказал:

«Началось.»

Нельсону показалось, что прошло пол вечности прежде чем они преодолели последние мили к Рууну. Он видел город через красный туман крайней слабости. Он оступался, когда шел с другими через продуваемые ветрами лесные тропки, чьи зеленые приливы отсвечивали на фоне стеклянных куполов и башен.

Предупреждение пришло из Рууна от крылатых. Страх бурлил в необычном братстве людей и зверей на улицах и лесных тропинках. С юга поднималось марево и закрывало солнце мглой.

Нельсон вернулся вместе с другими в Зал Кланов. Он проследовал с ними в бледный мерцающий зал, где ждал Кри. Все теперь они находились там, лидеры кланов. И Эрик Нельсон в теле Эйши, волка, тяжело прошел через широкую комнату и предстал перед Стражем.

«Ваш сын мертв», – сказал он Стражу.

Кри выпрямился, высокий в своей мантии, его взгляд был мрачен, когда он глянул вниз на Нельсона.

– Тогда ты потерпел неудачу. Но твой суд может прийти позже, после того, как злая доля с твоей помощью пришла к нам.

Да, я помог принести эту долю в Л'лан и Братство, подумал он. Я помог принести это – смерть, которая пришла.

– Ограничьте его пока дело дойдет до суда, – услышал Нельсон приказ Кри. Он слышал мысль тяжелую для его мозга, который был слишком опьянен усталостью. Он тяжело осознавал ее, вынужденно бредя в направлении, указанном саблями стражников через коридоры, дверь…

В камере, в которой его закрыли, было зеленое стекло на стене. Нельсон повалился всем своим волчьим телом на холодный пол и провалился в пропасть сна.

Нельсон дремал в странном отупляющем сне, грезы мыслеголосов, которые слышал его мозг, формы, движущиеся вокруг него, и наконец, сокрушительную, чудовищную силу, прокатившуюся через него.

Он был завален этим, перенесен над сквозной гранью мира. Он погрузился в страшную ревущую пропасть, которая была внешним пространством и временем, погружался, погружался…

Странное потрясение прервало его падение. А затем он стал смутно осознавать, что чувствительность возвращается к нему и он просыпается.

«С тобой все в порядке, Эйша?» – услышал Нельсон мыслевопрос.

«Все хорошо… и я рад очнуться ото сна!» – Он слышал нетерпеливый мысленный ответ. Это было необычно. Вопрос был ответом Эйши. Кроме того он был Эйшей, волком… по крайней мере он обитал в волчьем теле.

Или нет?

Нельсон внезапно понял, что его особое чувственное восприятие ушло, что он не мог больше различать все запахи. Его тело чувствовало отличие. Не сбитое долговязое, а неуклюжее тело…

Нельсон, с неартикулируемым воплем, вытаращил глаза. Но он знал, что увидит перед собой прежде, чем взглянул вниз на себя. Его резкий безусловный выкрик походил на волчий вой, но это был крик человека.

Он взглянул снова на свое тело облаченное в униформу цвета хаки и распростертое на раскладушке с подушками, все еще с надетой мыслекороной. Он двигал руками и ногами, и они подчинялись.