Николай Литвинов - Электричка

Через три недели меня выписали в удовлетворительном состоянии. Хотелось побыстрей выйти из этого здания и больше сюда никогда не возвращаться. Медицина, конечно, на хорошем уровне сегодня. Никто тебя не выгонит раньше времени, палаты хорошие, ухоженные. Красивые медсестры, профессиональные врачи. Кормят вкусно и правильно. Но, как ни крути, больница – это не то место, где хочется находиться. Даже если она такого довольно высокого уровня, как в наше время. Сразу скажу, что в регионах ситуация не такая, как в центре, но всяк лучше, чем было ещё даже пять лет назад. А самое, наверное, значимое событие, которое просто позволило сделать гигантский шаг вперёд к грамотному здравоохранению, – это бушевавший пару лет назад вирус пневмонии. Усадил весь мир на карантин. Остановил мировую экономику на полгода. Некоторые страны до сих пор не могут выйти из кризиса. А мы как-то справились и даже смогли сделать нужные выводы. И сейчас у нас приток мигрантов в высокотехнологические сферы, как у заморских стран в свои лучшие годы. А это показатель улучшения качества жизни в нашей стране. Ну, или ухудшения во всём остальном мире.

Я вышел из здания, на улице меня встречал Ванька. Старый дружище, ещё с прошлой жизни, как я люблю выражаться. Такие друзья на века. На улице погода солнечная, на дороге пробки, народ куда-то, как обычно, спешит. Картина столичной жизни быстро поставила мою голову на место.

– Привет.

– Привет, давай к дому. Мне срочно нужно что-то покрепче чая.

– Да я тоже не прочь. – Ванька улыбнулся, поняв мой настрой. – Был тут у своих недавно, моя бывшая опять нового папу в дом привела. Так что есть, что обсудить.

– Тогда вперёд, время не ждёт.

Мы сели в машину, пристегнулись и поползли. По-другому нельзя описать передвижение по столице, особенно в обеденное время. Город мне очень нравился, преобразился сильно. Новому мэру большое человеческое спасибо. Убрал все ларьки, постройки, надстройки. Всю ту муть, что успели наклепать узколобые деятели нашей родины в смутные времена.

Широкий проспект двигался медленно, Ванька что-то говорил, я слушал и его, и музыку. Он любитель какого-то молодёжного рэпа. Не пойму его, он старше меня на четыре года, а всё пытается двадцатилетним подростком выглядеть. Джинсы его с дырками, кепка набок. Он блондин, и причёска, я бы назвал, под горшок, но сейчас стали делать его более аккуратным. Мне такой не видать, мои волосы на голове меня покинули давно, компенсирую густой бородой. Поначалу, как переехал в столицу, меня все спрашивали: как ты с бородой ходишь?! Не останавливают? Я говорю: никогда никто не останавливал из тех, кто в форме, а вот бабушки спрашивают дорогу до метро. Так что борода моя не делала меня каким-то грубым. Придавала немного такого мужского шарма, что ли. Но это, конечно, когда борода под контролем бритвы. А когда она четыре недели просто отрастала в разные стороны, то можно себе представить, на кого я был сейчас похож. Леший – это что-то близкое к описанию, но на сегодня у меня такое настроение, и пусть всё идёт лесом.

Ванька рулит не спеша. Выехали на вылетную магистраль. До дома минут тридцать. Играет музыка, рядом друг, внутри какое-то умиротворение. Я чувствую, что всё хорошо. Почему организм не паникует, почему нет тревоги, обиды, и того чувства, когда хочется на всех обидеться, накричать. Почему я так быстро принял то, что всё, произошедшее со мной – это один большой сон? Почему не хочу действительно разобраться, в чём дело. Даже хотя бы набраться смелости и узнать у Андрея, была ли там девушка, с которой я беседовал. Но нет, я как будто в каком-то релаксе: всё идёт по плану, объяснить это невозможно, это надо почувствовать.

– Костян, ну чего ты молчишь? Что, думаешь, мне делать с этой стервой?

– С какой стервой-то?

– Да с бывшей своей, говорю же! Гришаня, сын мой, спрашивает, когда я его заберу, а эта даже на праздники мне его не даёт, да ещё какого-то нового хахаля на днях в дом привела.

– Слушай, я тебе ещё на твоей свадьбе сказал, чтобы ты не вздумал расписываться с этой ведьмой.

– Ну, ты выдал тогда, конечно, но я думал, ты шутишь.

– Вань, ты же знаешь, насчёт женщин я не шучу.

– Ладно! Ну, а у тебя-то что произошло, куда опять вляпался?

Тут он как-то посерьёзней сразу стал. За долгие годы нашей дружбы мы побывали во многих передрягах, и чаще вместе, а тут он чувствует, что какой-то кипиш прошёл, и без его участия; надеюсь, завидует.

– Честно, пока сам не пойму: либо я шизофреником стал, либо происходит такое, что даже я объяснить не смогу.