Николай Литвинов - Электричка

Щелчок, в глазах привычно всё потемнело. После щелчка уши заложило, и остался неприятный звон. Я не стал торопиться открывать глаза, накатила грусть и тяжесть от понимания своей беспомощности. Вроде, как делаю невообразимые вещи и участвую в каком-то невероятном событии, но ощущаю себя просто беспомощным человеком, с большим грузом неудовлетворённых мечтаний и пережитого прошлого. Сейчас бы опять на южный пляж, уж точно посмотреть на небо.

– У тебя есть время. Нам надо понять, всё ли мы сделали правильно; возможно, не сразу, но придёт волна новых воспоминаний. Нам надо быть уверенными, что мы в тебе ничего не поменяли.

– Хорошо.

До станции ещё минут пять. Первый раз мне кажется, что эта электричка едет очень долго. Пойду, прогуляюсь. Я встал, пошёл по вагону. Поезд ехал незаметно для пассажира. Да, в этом плане железная дорога сделало шаг вперёд. Железнодорожные пути, сами вагоны давно уже перестроили по новым стандартам. Движение ощущается, только если посмотришь в окно. Я не стал останавливаться в тамбуре и пошёл в следующий вагон. Тут тоже пусто, где-то в середине сидела девушка или женщина, со спины не определишь. Я двинулся дальше, захотелось дойти до туалета, а он в первом либо последнем вагоне. До первого вагона мне было ближе. Когда проходил мимо, любопытство моё взяло верх, я обернулся, чтобы постараться разглядеть девушку. Да, это была девушка, и девушка знакомая. Опять прошибло в пот, я сделал пару шагов вперёд и развернулся, девушка смотрела в окно. Она была одета по исламским традициям: длинное платье, покрывающее щиколотки, красивый платок на голове. Рядом с ней стоял спортивный рюкзак, не совсем вписывающийся в её образ. Это была Ирина. Выбор её одежды немного удивил, но скромность мне всегда нравилась в женщинах. Особенно после того, как модным стало носить всё наружу и пользоваться только тем, что дал Бог, как говорится, при рождении.

– Привет!

Тут я уже не сдержался от эмоций, тем более что передо мной сидела уже довольно повзрослевшая девушка. Годы ничуть её не изменили, лицо стало старше, но это ей пошло только на пользу. Всё так же подтянута. Я не заметил никакой косметики на лице, при этом она выглядела очень свежо.

– Привет, – она улыбнулась.

В её улыбке улавливалась непонятная мне пока настороженность.

– Это я, Константин, не узнала?!

За десять лет я тоже изменился. Борода стала больше, но поухоженней, правда, уже наполовину седой. Наверное, добавилось и морщин – со стороны видней, конечно. Но сейчас я ощущал себя в лучшей форме за всё своё время.

– Да я узнала, Костя.

– Где Толик? – спросил я её сразу в лоб.

– Кто?

– Ну, Толик, помню, мы с тобой виделись последний раз в парке, по-моему, ты собиралась замуж за Толика.

– А, ты помнишь! Конечно, да так и не вышла.

Я смотрел и не мог поверить своему счастью. Она здесь, в этой электричке, и ничего сейчас не мешает мне побыть с ней.

– Слушай, честно, не ожидал тебя увидеть здесь, очень рад!

– Да и я рада, – как-то осторожно ответила она, явно не разделяя моего настроения.

Странное её поведение меня смущало, но чувства, меня переполняющие, не давали трезво оценить ситуацию. А чего ей так себя не вести: через десять лет встречает почти незнакомого мужчину, и он на неё начинает наседать, как будто с ней вчера разговаривал, хотя это было всего пару минут назад для меня. Надо взять себя в руки, а то ещё спугну.

– Слушай, да, бывает же такое, сводит нас судьба с тобой в какие-то моменты интересные.

И тут я поймал себя на мысли: что, если неспроста это всё, что, если дела наши не закончены? До станции осталось совсем немного. Наблюдатель молчал, это тоже настораживало.

Ирина отвернулась к окну и обняла рюкзак двумя руками. На её лице застыла какая-то маска, мне непонятная: вроде ощущаю, что она рада меня видеть, но её внешние действия пытаются противоречить внутренним. Я много читал о психологии поведении человека в своё время, это было необходимо. В среде, в которой мы вырастали, приходилось уметь контролировать свои чувства и видеть чувства твоего собеседника – в напряжённых переговорах, как я их теперь называю, без этого было никак. Первая наша большая фирма имела приличный штат, почти сто человек, и, несмотря на то, что половина из них была, можно сказать, близкие друзья по школе, по институту, как мои, так и брата,, встал один острый вопрос. В коллективе то и дело возникали какие-то конфликты на почве работы и личной неприязни. Приходилось писать инструкции, вырабатывать форму общения. И это в те времена, когда о корпоративной этике ещё мало кто вообще слышал. Да, появились корпоративы, на которых происходило много разборок, особенно после принятия горячительных напитков. Так что практика в общении и в понимании людского поведения у меня была огромная. Я чувствовал, что она чего-то боится либо о чём-то сильно переживает. Её родители, как я помню, уже умерли, может, с братом что?